СЕРГЕЙ ТЮРИН
КРЕЩЁННЫЙ КРАСНОЮ ЗВЕЗДОЙ
Стихотворения
ПЕРМЬ - 2009г

Посвящается 50-летию ракетных войск

стратегического назначения – РВСН, созданных

 17.12.1959 г.

БЖРК

Наш комплекс железнодорожный
Звенел, как сталь: БЖРК!
Он песней рельсовой, тревожной
Воспел ракетные войска.
 

Да, есть и недостатки в нём,
Служивший в шахтах их отыщет.
Но я служил на грунтовом-
В вагончике-то будет чище!
 

Да, был я за державу горд!
Но у буржуйки грел я стопы…
А тут тебе купе, комфорт,
Хотя, конечно, не Европа.
 

БЖРК летит в ночи:
Иван играет в прятки с Джоном…
Готовы грозные ключи-
В дежурстве боевом, бессонном.
 

….Вывешивается вагон
Домкратами упёршись в насыпь…
Теперь контактный провод – вон,
Система отведёт от трассы.
 

И раскрывает створку крыша,
Как циклопический моллюск!
Контейнер вверх! Всё выше, выше!
Ракету в небо бросил пуск!
 

Ликует пуска наблюдатель,
Летят какие - то куски…
Уже надулся обтекатель
Так совершенно по-мужски!
 

И вдруг ракету клонит набок…
Не бойтесь! Так должно и быть,
Струёю двигателя дабы
Состав и путь не повредить.
 

Такой манёвр зовут «заклон»-
Гигантский это фокус взлётный!
Как ступа отлетел поддон,
Старт обеспечив миномётный...
 

И вот заклон преодолён,
Ракета выровнялась быстро,
Всего, каких нибудь сто тонн
Летят к созвездиям искристым.
 

И в космосе, где звёздный день
Обшивку мёртвым светом кроет,-
Там наведения ступень
Порядки боевые строит…
 

Но был он Штатам костью в горле:
Искали, выбившись из сил…
Тогда генсек последний вскоре
Ему кататься запретил.
 

Он МПС был также страшен-
Уж очень тот состав тяжёл…
Мы превратились просто в Рашен,
Днепропетровск от нас ушёл…
 

Ушёл наш поезд молодецкий,
Наш «Скальпель», наш БЖРК.
Печальной песней постсоветской
Отпев ракетные войска.
 

Технологическая повесть,
Ушла так быстро мир теней…
Но не стоит наш бронепоезд,
Ему запасных нет путей.
 

Пускай мы не туда неслись,
И не тому молились Будде…
Но это всё же наша жизнь,
Другой у нас уже не будет…
 

Но там, где вечно звёздный день
Пространство-время светом роет,
Моя последняя ступень
Порядок боевой построит…                     

Исторические грабли

«Вельбот», ответьте мне, «Вельбот»!...
Как там «Портфель»? Где нынче «Школа»?
Дрожит дежурный небосвод,
И Млечный Путь, и вечный холод…
 

Благое было Бологое!
Служил на первой БСП,
Вот было время золотое
В ракетно-ядерной судьбе!
 

Ракета первая моя,
Твой индекс 8К – на сердце!
Где вы теперь, мои друзья?
Где фляжка, чтобы отогреться?
 

…Для спутников американских
На крыше шахты пусковой
Огромный кукиш красной краской
Сложил художник полковой…
 

Здесь был Хрущёв с Фиделем Кастро,
Всего двенадцать лет назад,
И стартом групповым он хвастал,
Не так-то он и простоват...
 

Отсель туфлю – то он и вынес,
В ООН была она на нём,
Когда назрел Карибский кризис,
Мы кнопки, он кричал, нажмём!
 

…Потом отрезали Хрущёва
На фотографиях, потом
Поехал я на комплекс новый,
А БСП пошла под слом.
 

Из комнаты дежурной смены
На память Рериха я взял,
И горный свет проникновенный
Меня всю службу освещал...
 

Далёкой молодости вёсны!
За вас легко мне умереть…
И звёздно мне в посёлке Звёздный,
Где рядом станция - Бершеть!…
 

….Он был начальником расчёта,
Тянулись многие к нему.
Ни бога не боясь, ни чёрта,
Служил, как мог он - по уму.
 

Марксизм, конечно, ленинизм,
И три, как водится тетради,
Хоть отвергал их организм,
Но конспектировал - для дяди.
 

Есть в шахте место - оголовок –
С аппаратурой боевой,
Расчёт снуёт, проворен, ловок,
Идёт регламент годовой.
 

Гудит бессонная усталость,
Проверки движутся к концу.
Одна всего из них осталась,
Он поручил её бойцу.
 

В лесу поют беспечно птицы,
И жарко солнышко печёт.
Уже как будто что-то снится,
Дремота, сладкая, как мёд…
 

Подзагореть решил – Атлант!
Всё в принципе близко к расчётному…
«Товарищ старший лейтенант!
Там, в оголовке, что-то щёлкает!…»
 

Да это ж, братцы, «шаговик»
Из пускового автомата!?
Командою раздался крик
Крупнокалиберного мата.
 

И все рванулись, как в кино
В пылу единого порыва,
Побив рекорды заодно
На фоне медленного взрыва.
 

Бетонные летели глыбы,
И осеняли их забег,
И волосы, что встали дыбом,
Искрили, белые, как снег…
 

Летела страшно шахты крыша
Как многотонный НЛО…
Да, кстати подышать ты вышел,
Солдатик, крупно повезло…
 

Железом потянуло жареным,
Сверкнула топлива капель…
Взрыв показался даже ядерным
Со страху ближнему КП…
 

Но головной-то части не было,
ГЧ была увезена,
С ней РТБ проверки делала!
И воцарилась тишина…
 

Искал консилиум причины
И обвинил во всём расчёт,
И погрузил его в пучину
Грехов всех тяжких. Что ещё?
 

Известно, капля точит камень
И вот признался, наконец,
Как будто перепутал кабель
Тот перепуганный боец.
 

За тяжесть этого прокола
Был принят ряд скорейших мер:
Так – исключён из комсомола
Боец. Снят главный инженер…
 

Был старший лейтенант растоптан,
Хотя, казалось бы, за что?
Как водится – прикрыли попы,
Процентов думали на сто!
 

Отдел особый был суров,
Он дело это подытожил.
Известно, испокон веков
Железо нам людей дороже…
 

Он виноват, что жив остался,
И сам, и весь его расчёт,
Но правды он не добивался,
И до сих пор ещё живёт…
 

…Такая в точности ракета
Рванула вскорости опять
Уже под Красноярском где-то
Кого из мёртвых обвинять?
 

Тогда недосчитались многих,
Курсанты задохнулись здесь…
И на «десятке» у дороги
Я помню, памятник им есть.
 

Недоработка заводская
Тому была всему виной:
Сработала ступень вторая,
От диагностики дурной…
 

А первый наш ракетный маршал,
Кто у ракеты, сев на стул,
Лихим кавалерийским маршем
На вероятность посягнул?!
 

К очередной Октябрьской дате
Спешили. Первый наш главком
Погиб на том ужасном старте
И все, сновавшие при нём…
 

Оправдан лишь сейчас, вчистую,
Посмертно личный весь состав,
Готовивший её – «сырую»
Ракету, до смерти устав…
 

А сколько их, святых и грешных,
Во имя далей заревых
В огне истории сгоревших,
Россия и стоит на них…
 

Да что – империи сгорали
Таким путём, таким огнём,
Но исторические грабли
В музей упорно не сдаём.
 

«Вельбот» - позывной 742-го ракетного полка- в/ч 12408, расформирован в 1977 г.;
«Портфель» - позывной Харьковского Высшего Военного Командно – инженерного училища ракетных войск – принял присягу Украине в 1992 г.;
«Школа» - позывной Пермского военного института ракетных войск – расформирован в 2003 г.;
БСП – боевая стартовая позиция;
три тетради – три обязательных тетради каждого советского офицера: для конспектирования работ классиков марксизма – ленинизма, для конспектирования решений съездов КПСС, для конспектирования лекций по марксистско – ленинской подготовке;
КП – командный пункт;
РТБ - те, кто отвечает за ядерные боеголовки;
«Десятка» - жилой городок ракетчиков.

Пуск

В контейнере защитном транспортном
На агрегате сложном,
Ракета дремлющая спрятана,
Как меч в надежных ножнах.

Но поднимается стрела-
И обнажается священно,
С шипеньем вылетев мгновенно,
Под шепот наш: “Пошла, пошла!”
 

Отстреленные пояса
Как будто в фейерверке падают…
Клинок ракеты поднялся
Над степью темной всей громадою
 

Красуясь, долго так висит,
(Мгновение всего - иллюзия!)
Секретный самый меч и щит,
Страны - Советского Союза!
 

Вдруг - вспышка в двигателе маршевом,
Гром грохнул нехотя, слегка
И – озарились облака,
Ярчайшим пламенем окрашены.
 

А мы следим, едва дыша,
C таким мальчишеским волненьем
За отработкой тангажа
И разделением ступеней.
 

Шлейф серебристый, долго светишь мне,
В вечернем небе неустанно!
Из тех годов, где наше детище
Заветной звездочкою стало.
 

1983- 2005 гг.

Ястреб

Мне снятся вновь РВСН

И кабелей ракетных запах…
Бессонницу дежурных смен,
Лелеет ночь в еловых лапах…
 

Я снова – старший оператор

В расчёте пуска боевом,
На шее - пульт и у домкрата
Я в графике иду своём.
 

Я поднимаю гирокомпас,
Я опускаю агрегат,
Коснуться многотонный корпус
Колёсами бетона рад!
 

Устал дремать он в сооруженье -
В огромном этом гараже,
Ему так хочется движенья,
Лететь в ночи пора уже!
 

Со звёздочкою на борту,
Подмигивает яркой фарой,
Он мне - как в стойле конь гусару,
Как моряку – корабль в порту!
 

Контейнер транспортный с ракетой
Трубой гигантскою лежит,
И весь мой агрегат дрожит
От предвкушения при этом…
 

И динозавром выползает
Из сооружения она –
«Подвижка», рёвом ночь пронзая,
Спокойно спит моя страна…
 

На голове – танкистский шлем,
А из кабины командира –
Совсем иначе, между тем,
Нам видится картина Мира…
 

На мне – ракета с пусковой,
А главное, три блока ядерных –
Там, над моею головой, -
В вышестоящих криках матерных…
 

Дивизион летит бесстрашно -
Задачу выполнить, успеть!
Стремится он в режиме марша –
На полевую БСП!
 

Мобильный комплекс «Пионер» -
У нас. У них в Европе – «Першинг».
Способен был СССР
Любому, если что, – навешать
 

Потом товарищ Горбачёв,
Нам смертный договор подпишет,
И мы прощались горячо
С оружием – с родной «Подвижкой»…
 

Часть разрешили «под отстрел» -
Американцы наблюдали,
И так надёжно он летел,
Что наши репы зачесали…
 

Там вероятность три девятки,
И точность – ну, почти что в «кол»,
А боевые б им порядки!?…
Вот это был тогда прикол!
 

А янки знали, что зарезать –
Не зря старалось ЦРУ…
Теперь почти одно железо
В опустошённой нашей ru…
 

И комплекс железнодорожный
Американцы извели…
Хоть лезли спутники из кожи,
Засечь их часто не могли…
 

Пусть не «Hi Tech», во всяком разе-
Хранителей родной земли
Сваял товарищ Надирадзе
И братья Уткины смогли!
 

Мне снятся вновь РВСН
И кабелей ракетных запах…
Бессонницу дежурных смен,
Лелеет ночь в еловых лапах…
 

Я снова – старший оператор
В расчёте пуска боевом,
Ещё не властен ликвидатор,
И спит страна спокойным сном….
 

30.11.05 г.  

РВСН
 

В/ч 33 858 и второму её дивизиону
 

На Реввоенсовет похожа
Такая аббревиатура!
В РВСН всю жизнь я прожил
Любима мной аппаратура…

Аппаратура подготовки
И пуска, и проверок – тоже,
Была тяжёлой и неловкой,
А вот – чем дальше, тем дороже…
 

Судьбы моей скупой подарок,
Жива огромная она –
Страна Аркадия Гайдара,
Гагарина, моя страна…
 

Где мой второй дивизион?
Где группа подготовки пуска?
Летит военный эшелон,
Летит в какой – то Яр Капустин…
 

На полигон влечёт нас план,
Всё начиналось вроде смехом…
Забытый кем-то чемодан
В полку автобус переехал…
 

Да это Женьки Чугунова
Фуражка превратилась в нимб!
Старлей он вроде бы толковый,
Но вечно что-нибудь да с ним…
 

…Я помню – степь вокруг, жару,
И небосвод - дрожащий, звонкий,
И сохли змеи поутру,
Раздавленные на бетонке…
 

Семидесятая площадка,
Учебный «Пионерский» центр,
Нет ярче в жизни отпечатка,
Навек твой огненный акцент!
 

Бахча-то в стороне какой?
И так, как принято в Союзе,
Ильич показывал рукой
Дорогу верную – к арбузам!
 

А боевой ракетный комплекс
Я вспоминаю в мелочах,
С шипами авто гирокомпас,
В ночи учения – в лучах…
 

Он, безусловно, украшенье,
Всего военного искусства.
И, наконец, пришло крещенье
Учебно-боевого пуска!
 

И – раз, и – два – повёрнут ключ
В машине подготовки пуска,
Предстартовый момент тягуч
Ведь запрягаем - то - по-русски…
 

Взвыл дико дизель МАЗа – слышно,
И вверх легко пошла стрела
С контейнером…Стреляет крышка…
И вот стрела в зенит вошла…
 

Упёрся в грунт аккумулятор
Давления пороховой…
Подъём! Пошла! От счастья автор
Не в силах совладать с собой…
 

Я за державу горд, я рад –
Шипя, ракета вылетает…
И на мгновенье зависает,
Прекрасен миномётный старт!
 

Разбрасывая пояса,
А так же прочие предметы,
Выходит голой в небеса-
Новорождённая ракета!
 

Мгновенно маршевый движок
Осветит тьму степную вспышкой,
Как будто солнце вновь зажёг
Нам очарованный всевышний!
 

Вверху с далёким отголоском
Идёт. Глядим до боли шей…
И розов белоснежный шлейф,
Подсвеченный зашедшим солнцем.
 

Нормально всё! Отсечка тяги,
Летит звезда…И нам пора…
Об огненной мечтают влаге
Голодные офицера…
 

Но огненной воды игристой
Здесь не отыщешь днём с огнём.
Чумазые, как трактористы,
Мы чай из фляжек жадно пьём…
 

В общаге низкой, деревянной
Весельем наша жизнь полна:
Так, мы договорились с баней –
Не будет бани ни хрена…
 

А то катнут по полу гирю
И заорут: «Пошла! Пошла!»…
Бежим, глазёнки растопыря,
На пуск глядеть из-за стола.
 

Смеётся полковой Шварцнегер,
Как через гирю скачем мы,
И шаримся в вечернем небе –
Нет ничего там, кроме тьмы!
 

…Дивизионного масштаба
Проблемы, наконец, прикрыты,
И под баян начальник штаба,
Спал, как баскетболист убитый…
 

«А он мне нравится…» с тоскою
Наяривали на баяне,
А рядом, словно после боя,
Начальник штаба после бани…
 

Ходил он, голову понурив,
На знак вопроса был похож…
Ты кто? Стабредов? Нет, я – Тюрин…
Ну, всё равно – в наряд пойдешь!
 

Почти он был карикатурен,
Но кое-что он делал всё ж:
Ты Тюрин? Да, так точно, Тюрин.
Сегодня ты в наряд идёшь!
 

И снова он с военным бредом:
Приправит дёгтем службы мёд
Ты Тюрин? Нет, никак, Стабредов.
Где Тюрин? Он в наряд идёт!
 

…А Жэка «Пусковушку» мыл,
И этой ночью, бодрый, прыткий,
Манёвром так руководил
Что провалился в люк открытый.
 

Регламент послепусковой
Начался в предрассветной сини…
Пропахший порохом герой
Звезду рисует на кабине.
 

Пошёл спросонок на обед,
Чуть чемодан секретный чуя,
И боком, да на пистолет
Свалился в яму смотровую.
 

Дней семь по стеночке ходил,
А тяготился как леченьем…
И фельдшера уговорил
Его отправить на ученья.
 

Устав смертельно, он оставлен
В траве - заснул во тьме ночной…
И был колёсами раздавлен,
При развороте «Пусковой»…
 

Где мой второй дивизион?
Где группа подготовки пуска?
Летит военный эшелон,
Летит в какой – то Яр Капустин…
 

Шумели, помнится, солдаты –
Да плёнка порвалась в кино
И стихли…Лунную сонату
Вдруг заиграли на фо-но…
 

Светлы ритмические токи,
И торжествует струнный гул…
Начальник штаба наш высокий
Бочком со сцены проскользнул…
 

3.12.05 г.

МАЗ – автомобиль (тягач) Минского автозавода. 

Друзьям - однополчанам

Почудилось мне: Белоруссия будто,
Вновь сердца коснулись с тоской
Косые антенны командного пункта,
Что грозно несется дорогой ночной.
 

И в гуле ракетного дивизиона
Теряется шелест дубов.
Дорога, дорога дрожит многотонно,
Товарищей облик суров.
 

Промчались, промчались, затихла дорога,
Давно уж ни искорки нет,
Давно от меня нет товарищам прока,
Давно я гляжу им вослед.
 

1978г.

Капустин Яр

Отполыхало пожаром
Небо над гранью степной,
Пахнет Капустиным Яром,
Потом, соляркой, войной.
 

Пахнет, как новой игрушкой,
Мой боевой агрегат!
Наши бессонные души
Курят и груши едят.
 

1981г.

Полигон

Пылает солнце непреклонно,
Глазенки сусликов слезя.
Мираж дрожащий полигона
Над горизонтом занялся.

Я вновь впадаю в это лето,
Где гордый грохот восставал,
И шлейф стартующей ракеты
В лучах заката остывал.
 

И обгоревшие фрегаты
Уходят в ночь. В полях ночных-
Их “габариты” - красноваты,
Да искры в газах выхлопных.
 

И наступал рассвет бессонный,
В полынь валились мы без сил,
А степь полна волнистым звоном,
И коршун высоко парил.
 

Тепла земля родных степей,
Овеянных тяжелой славой!
И дым Отечества с полей,
Минувших войн полей кровавых.
 

И снова - радость расставания,
Когда пропала степь вдали,
И габариты Мироздания
Зажглись над мирным сном Земли.

1980г.

Воспитание

«Я воспитан природой суровой…»
Н. Заболоцкий

Я воспитан на дружбе народов,
Нам Ленкомната храмом была,
Там вожди и Министр обороны,
Нашей партии славной - хвала.
 

Вспоминая курсантское братство,
Временам я опять предаюсь …
Флаги наших республик – пятнадцать,
Ильича ослепительный бюст.
 

Поле-полюшко там Куликово,
Игорь-князь, богатырь Пересвет,
О полку упомянуто Слово,
Вся история наших побед.
 

Вот жестокая битва на Волге,
Вот Главкомы, а вот – Королёв,
Есть и притчи о воинском долге,
Генерал наш железный - Круглов.
 

Слог чеканный плакатов прекрасен...
И сидим мы, украдкой жуя…
Кураков, Сабиржанов и Айсин,
Креккер, Хальфан, а также и я.
 

До обеда и осоловело…
Вот уже и дневальный орёт…
Вон товарищ полковник Маркелов,
Со звездою героя плывёт.
 

Свирь форсировал чуть не мальчишкой,
Только чудом остался в живых…
Это мы понимали не слишком,
Ветер был в головах молодых.
 

…Как-то он навещал офицера,
(Тот страдал от запоев порой)
В городском невропсихдиспансере,
Называемом Банной Горой.
 

И такие случались приколы:
Три военных идут позади,
Голубой на фуражке околыш,
Золотая звезда на груди!
 

Скверик чахлый, больничный и тихий…
Но когда появился он там,
Изумились, захлопали психи:
Космонавты приехали к нам!
 

Времена не такие плохие,
Не такой уж, вообще-то, и мрак.
Мирославский, Горшков, Ханафиев,
Абдюкаев, Борискин и Пак.
 

Педагоги, пожалуй, от бога,
Молодцы - командиры отцы:
Арцутанов, Морозов и Коган,
Офицерской судьбы образцы!
 

Чистый голос с пластиночки ливший,
Жизни светлой сверкающий пласт…
Сам Вадим Леонидович Лившиц
В караул инструктирует нас.
 

Как учил он, так мы и служили
И товар показали лицом!
Словно веры высокой лишили,
Как ракеты отдали на слом….
 

Не высоты, а только усилья,
Нам зачтутся в краях темноты…
Вырастают как будто бы крылья,
Если при исполнении ты!
 

Нам вошло это дело в привычку,
Закалило, наверное, нас.
Эх, товарищ полковник Величко,
Как Вы там, в нэзалэжной, сейчас?
 

Накрывал он ладонью папаху,
«Беломор», багровея, кусал,
И курсант, онемевший от страха,
Текст присяги всегда забывал.
 

«Вот! От этого наши и беды,
Что присягу не помним свою,
А её-то отцы наши, деды,
Не нарушили в смертном бою!»
 

Был у нас генералом Олейник,
В Украину потом он сбежал,
Прихвативши неправедных денег,
Беглый где он теперь генерал?
 

Свирский, что ли, Мыкола? Могила?
Не труба ли зовёт нас в поход,
Соколенко Олег, Исмагилов,
Путин Юра и Жора Приход?
 

Где тот маршал, какой в лейтенанте?
С курса нашего, как я узнал,
Есть с типичной фамилией Лаптев
Украинский такой генерал.
 

Было много их, дико растущих!
В Казахстане иные теперь,
Кто в Израиле, кто и получше,
Удлиняется список потерь.
 

Успевал прочитать я Есенина,
И попробовать даже перо,
ПСС конспектируя Ленина,
Под портретами Политбюро.
 

Сколько книг прочитал на собраниях!
Больше вряд ли удастся прочесть…
И в загадки вникал Мироздания,
И в догматы про совесть и честь.
 

Все религии надоедают,
Осмеют и растопчут в грязи,
Все идеи себя изживают,
А особо у нас, на Руси,
 

Тем не менее, с верою редкой
Набираю священный пароль,
Он в науке любимой, дискретной-
Немудрёный: один или ноль.
 

Не нажил капиталов я, братцы,
Пребываю подолгу в тоске,
Но написаны две диссертации
На потёртой, гладильной доске.
 

Да немного летучих мелодий
Стихотворным размером схватил,
Дети, трое, работал и вроде -
Всё, зачем я на свете и жил.
 

Освещаюсь зарницею дальней,
И задумчиво клавиши жму…
Справедливости жду социальной,
Сердце свечкой тяжёлою жгу.
 

Небо раннее, синее иссиня,
Над дорогой в пшенице и ржи…
Только в том заключается истина,
Что, она – отрицание лжи…

ПСС - полное собрание сочинений;
Ленкомната – Ленинская комната,
ныне комната досуга в Российской армии.

Военный Грааль

Мне прошлое снится опять в синеве Гималаев,
Ребята мы семидесятых, курсантских годов…
Спасибо я Вам говорю, старшина Ермолаев,
И Вам благодарен я, старший сержант Топорков!
 

И буду я молод, палаточный лагерь представив,
И снова острижен, и в меру опять бестолков…
Обтёсывал крепко меня старшина Ермолаев,
Меня отшлифовывал старший сержант Топорков…
 

Далёкие краски вечерних и утренних зарев,
Военная музыка, пороха запах суров,
Стоит, как живой, предо мной старшина Ермолаев,
И тихо командует старший сержант Топорков…
 

Высокое небо мне светит священным Граалем
Как рыцари, время моё сохраните на веки веков,
В далёких краях золотых, старшина Ермолаев,
Там, в вечности медленной, старший сержант Топорков!
 

Я знаю – для нашего брата - ни адов, ни раев…
Не к жизни я вечной, а к службе бессрочной готов!
И знаю, назначен я к Вам, старшина Ермолаев,
Меня научите Вы, старший сержант Топорков!

25.06.06 г.

Дружба народов

«Ты, я, он, она - вместе целая страна!...»

Алесь Касцень, Атрахимович Зюта,
Привет вам, белорусские друзья!
Чуть выдастся свободная минута,
Застолья наши вспоминаю я!
 

Застолья наши интеллектуальные,
Когда меня так поразили вы,
Единодушным этим пожеланием
Скорее отделиться от Москвы…
 

Я там служил в дивизии ракетной,
Они сказали: «Знаем, - «Пионер»!
Взлетали аисты над вёскою рассветной,
Весёлки гнулись над СССР.
 

А вроде были мы своими в доску,
Иного и представить я не мог…
На перепутье польского с литовским,
По-белорусски тихий городок.
 

Наивные я помню вольнодумства,
У озера с лазурною водой,
Над соснами - сильнее, чем искусство
Был небосвод, глубокий, голубой.
 

Мы декламировали там стихотворения,
По-русски я, по-своему – Алесь,
Рябь солнечная, ветра дуновение,
Я снова с вами, на поляне, здесь…
 

У «Жигулёнка» Зюты на капоте
Лежит социалистический фуршет:
Вино алжирское, сыр плавленый и шпроты,
Огурчики, батон, кулёк конфет.
 

Аэродром военный и радары,
И помнится отчётливо так мне:
Звучала песня гордая Ротару
О нашей дружной, радостной стране…

Сиська-стойка

Кафедре физической подготовки и спорта ПВИ РВ

Перекладина пахнет железом,
Едким потом - военный спортзал,
Расчленение – это полезно,
Так нам лысенький этот сказал.
 

Вспоминаю со светлою грустью-
Гири, маты и кони-козлы,
Стенки шведские, штанги и брусья,
Вздутых вен голубые узлы.
 

Как сегодня б сказали - прикольный,
Обещавший нас всех изваять,
Подполковник стремительный Гольдберг
Прохрипит: «Сиську-стойку принять!»
 

Никакою, конечно, не сиськой -
В гимнастической стойке стоим…
Об обеде мы думаем близком,
И шлифуемся рашпилем - им.
 

«Чтоб сиделось легко вам у пульта,
Чтобы вам не хотелось дремать,
До потери, товарищи, пульса
Подтянуться так раз двадцать пять»!
 

По команде внезапной, хлыстовой,
Ускоряясь, входили мы в раж…
Наполнялись бессильным восторгом,
Если вдруг: «Без задания марш!»
 

Мы уже накачались до колик
И с трудом успеваем понять:
Энергично командует Гольдберг
«Шаг назад, сиську-стойку принять!»
 

Мешковато, коряво, неловко
С напряжением мышечных сил,
Наконец, получается, «склёпка»,
Тройку твёрдую я получил!
 

Поначалу – как «Сено-солома»,
Постепенно неплохо я мог
Сделать переворотом подъёмы
Выход силой – как к звёздам рывок!
 

Упражнения делал на брусьях,
Вольный комплекс, (всего-то их три)
До потери, как требуют, пульса,
День за днём, от зари до зари.
 

И почти до сознанья потери я,
Напрягаю и руки, и грудь…
«Животы, напрягай, инженерия,
Или об увольненье забудь!»
 

Увольнение на ночь зарубят,
Коль на кроссе не сдашь норматив,
У оркестра начищены трубы,
Издевательский режет мотив…
 

Поначалу легко нам - под горку
И вдоль Камы бежим до порта,
Эту гонку запомнил, как порку,
Где же ты, поворота черта?
 

Эти жуткие три километра,
Лошадиный, казалось нам, спорт,
Скорой помощи дайте карету!
Где же, чёртовый ты поворот?
 

«Поднажми!», но на метрах последних
Нет второго дыханья никак…
Толстяков обезумевших, бледных
Тянут тайно друзья на ремнях.
 

Встречный марш урезает маэстро,
Задыхаясь, мы в горку бежим…
Под насмешки литавров оркестра
Мы на финише долго лежим…
 

Если на сердце горько и больно,
На судьбу я не стану пенять.
Сам себе я скомандую «Вольно»,
«Шаг вперёд, сиську-стойку принять!»
 

За окошком грустит в снегопадах
Физкультуру забывшая Русь…
Но, почуяв команду «К снаряду!»
Как за пульт, за компьютер сажусь.
 

И наличие видя отсутствия
Перспективы в недолгой тиши,
Повторяю почти до бесчувствия
Упражненья для жилок души.
 

Но под утро скажу я «Довольно!»,
Честь пора бы, товарищи, знать,
И тихонько командую «Вольно!
Разойдись! Сиську-стойку принять!»

1 июля 2005 г.
 

Курсу В.Л.Лившица
 

Пусть седина нам красит головы,
И круто изменилась Русь,
Пока мы вместе - вновь мы молоды,
Пока мы вместе - жив наш курс!
 

Мы снова юные курсанты,
Семидесятых тех годов.
Все – холосты и не усаты,
Без этих круглых животов.
 

Мы вновь плывем, плывем в «калоше»
На правый берег в УТБ,
В те годы, самые хорошие,
В те годы, лучшие в судьбе…
 

И вновь в березовой той роще,
Среди палаток встанем мы
У Камы, что песок полощет
На фоне города Перми.
 

Вот здесь, у этого причала
Мы в юность приоткроем дверь…
И вновь пройдем, весь путь с начала-
Года труда, побед, потерь…
 

Не мост над Камой перейти -
Нам жизнь прожить пришлось по-разному,
Свет звездный, память освети,
Вновь присягнем мы стягу красному!
 

Но строй наш постепенно тает,
Ушедших между нами тень,
Тех, кто над нами пролетает,
Помянем в этот светлый день…
 

…Пусть седина нам красит головы,
И круто изменилась Русь,
Пока мы вместе - вновь мы молоды,
Пока мы вместе - жив наш курс!
 

1.07.05 г.

УТБ – учебно-техническая база Пермского Высшего
Военного Командно - Инженерного училища.
Калоша – баржа такая

Стыковочка, 1975
 

Полёт «Союза» с «Аполлоном»
Припоминается в ночи…
Я лейтенантские погоны
В тот год далёкий получил…
 

Спокойно вроде было в мире,
Тепло - в холодной той войне…
Назначен был в НИИ-4,
Так прошептал знакомый мне.
 

Я не скрывал своей улыбки,
Научные мне снились сны…
Но плакали мои Подлипки -
Поехал замполита сын…
 

Потом я был разочарован,
Когда узнал, что «Аполлон»
Крупнее корабля родного
И тяжелей гораздо он. 28
 

Но дело было не в размерах,
А в нестандартности систем.
Не спали ночи инженеры,
Упорно думая над тем.
 

Но всё же всех главней забота
Была среди забот других:
Стремились срочно разработать
Узлы стыковочные их.
 

Был этот орбитальный саммит
На первый взгляд лишь только прост:
Ведь кто кому при этом вставит -
Был политический вопрос!
 

Над этой тонкою проблемой
Трудились лучшие умы…
Блестяще мы закрыли тему,
Страну не посрамили мы…
 

Напрасны были беспокойства
В те знаменательные дни:
Легко сработали устройства,
Рукопожатию сродни!
 

…Сегодня верховодит НАТО,
Почил Варшавский договор,
И стыковаться с ним не надо,
По крайней мере, до сих пор…
 

НИИ-4 - научно-исследовательский институт Ракетных войск стратегического назначения, станция Подлипки,
г. Болшево (ныне Королёв), Московской области.

Тридцать лет и три года
 

Деньки ноябрьские покорно так бредут,
Какая странная, бесснежная погода!
…И снится мне военный институт,
Расформированный тому назад два года…
 

Служил я в нём, как пушкинский старик -
Лет тридцать и ещё почти три года,
У Камского обрыва, где привык
Я жить в согласье с Пермскою природой…
 

Распродан он, мой бывший институт…
Но эти камни - памятью согреты.
В аудитории - где были две ракеты,
Теперь буржуям джипы продают…
 

Давным-давно была здесь семинария,
Бажов, Попов и Мамин – Сибиряк…
Собором кафедральным (рядом здание)
Гордится, как эмблемою, пермяк!
 

И, сколько помню, - это галерея,
Коллекция прекрасная картин,
Над Камою широкой гордо рея,
Собор, училище, один вы - на один
 

И как гласит курсантское предание,
Он замурован был - подземный тайный ход –
От КПП (часовни бывшей) здания
До галереи - прямо он ведёт.
 

Известные всемирно есть шедевры,
Фламандцы и Грабарь и Иванов…
Иконостас на месте, своды - сферы
А атмосфера – просто нету слов…
 

Присела, пригорюнившись бескровно,
К ладони поднятой склонясь своим лицом,
Скульптура деревянная Христова
С терновым окровавленным венцом…
 

С казармой рядом - галереи зданье,
Экскурсиям туда потерян счёт…
И полотно большое - «В римских банях»
Курсантами любимо горячо!
 

Он – копия собора Петропавловского
В нём Петербургский, в нём высокий штиль.
Ракетою сигнальной как-то балуясь,
Курсанты крышу подожгли и шпиль.
 

На гауптвахту сели гренадеры,
И к партответственности также привлекли,
Был восстановлен шпиль – но по размерам
Как прежде сделать так и не смогли…
 

Музей идёт за галереей следом,
Наш краеведческий, полезный наш музей!
Столь знаменитый мамонта скелетом,
Период Пермский только лишь славней!
 

Неподалёку был погост когда-то,
Но до сих пор ещё здесь Зоосад…
И запахи звериные летят,
Не наступил как будто час расплаты…
 

Теперь я знаю - не без сострадания
Её в другую веру обращали -
Столетнюю такую семинарию,
В той самой революционной дали…
 

Развален он, мой бывший институт…
Но эти камни - памятью согреты.
В аудитории - где было две ракеты,
Теперь чужие джипы продают…
 

22.11.05 г.
КПП – контрольно – пропускной пункт.

Акт списания

В.А. Трефилову
 

В ракетной боевой дивизии,
Расформировываемой,
Опять – московские комиссии,
Одна слетает за другой.
 

Комдив ещё рулит, как пешка,
А эти – прямо из - под ног
Ковёр сворачивают спешно,
Паркет снимают, потолок...
 

Нет, не ракет – страны списание!
Так, походя, накоротке…
И кто-то делал состояния
На этом самом бардаке…
 

Металлолом и драгметаллы,
И самолёты, корабли…
Большие наши генералы
Ковали деньги, как могли…
 

Нет, акты на списанье нации
Вы подписали впопыхах,
И нет конца ей – ликвидации,
Хоть воздух порохом пропах!
 

Смердят затопленные шахты,
Разграбленные городки…
«Смотрящие» за нами Штаты -
Чем не глобальные братки!?
 

….Как из Афгана уезжали!
Как сердце рвалось из груди,
Когда из ГДР бежали!
И нет просвета впереди…
 

…Комдив ещё рулит, как пешка,
А эти – прямо из-под ног
Ковёр сворачивают спешно,
Паркет снимают, потолок...

Последний из России

Тимонькину Г.Н., Харченко В.С., Ткаченко С.Н.
 

Я помню – город Харьков славный,
Цветут каштаны на Сумской,
И дух научной мысли здравый
Моей владеет головой!
 

Ракетный ВУЗ – один из лучших,
По правде – даже лучше всех,
Ему в трудах, делах кипучих
Всегда сопутствует успех.
 

Я диссертацию представил,
Я кафедру уже прошёл,
Всем, кому надо, я «поставил»,
Лечу домой – гусар, орёл!…
 

Теперь представьте вид мой мглистый,
Когда случайно узнаю,
В программе «Время» голосистой
Тот ВУЗ – в развёрнутом строю!
 

Присягу вильной Украине
Он принимает… Вот те на!
И поплохело мне - отныне
Лишаюсь аппетита, сна…
 

Летели пулями сквозь сердце
Мне горбачёвские года…
«Не поддадимся западэнцам!
С Россией Харьков – навсегда!»
 

…Звоню своим научным боссам,
Они мне говорят: не дрейфь!
Стоишь ты в плане – без вопросов,
Шли диссертацию скорей!
 

Хочу им вновь сказать спасибо!
Сдержали слово. Ещё как!
Какую потеряли глыбу,
Какой мы сдали технопарк!
 

Я был последний из России,
Забылся процедуры ход…
Лишь помню – ливень хлещет сильный,
И в свете молний в стёкла бьёт…
 

…Меня поутру разбудила
Не музыка небесных сфер –
С таблички бронзовой зубилом
Срубали герб СССР…
 

20.11.05 г.
 

Бандарнайке
 

Его мы звали Бандарнайке,
А так – то Бондаренко он,
Любитель заливать нам байки,
На весь второй дивизион.
 

Бывало, просит в шутку денег,
Нет? Ну, тогда свои возьму,
Потом отдашь!... Любил он телек,
Программу «Время» - потому,
 

Что собиратель он фамилий,
Заядлый коллекционер,
Мы, в общем – то его любили,
Он был хороший офицер.
 

Служил он командиром группы,
Я - оператором простым,
Никто у нас не шёл по трупам,
Никто не прятался в кусты…
 

Знал толк в хорошем анекдоте,
И часто наставлял меня:
Жена она ж - чужая тётя…
Вот сын – согласен, он родня…
 

Так, Бандарнайке Сиримау,
Докладывайте, кто такой?
Но даже он не знал Ландау,
И Пастернак был звук пустой.
 

В степи палящей астраханской
Был расположен полигон,
Разило кухнею солдатской,
И пот пропитывал погон…
 

Мы изучали «Пионеры»,
И под началом у него -
Все молодые офицеры,
На пару младше лет всего.
 

Берёг он подчинённых нервы -
Не часто на Земле живём!
А замполитов славных перлы
Копил в блокнотике своём.
 

И труд его фундаментальный
Сластил мне службу с этих пор:
К примеру: «Этот!..» А дневальный
Трепещет: «Я трщ майор!»
 

«А этот где?... Как нет?! А этот?
А где, ну как его…да тот?»…
«Ну ладно, дай-ка сигарету»,-
И в канцелярию уйдёт…
 

Начальство часто слал он нафиг,
Когда услышать не могло…
И забавлял нас - то Каддафи,
То неким судном – «Поэбло»…
 

Отцам спасибо командирам!
Мне в общем – то всегда везло…
И отпустил меня он с миром
Не говоря прощальных слов…
 

И свет, которым он лучился,
Во мне - до времени сего…
И он бы сильно огорчился,
Узнав, что сын не от него…

Диспут
 

Давай слетаем тихо в прошлое,
Где физик с лириком идут
По луговой траве некошеной
Неспешно диспут свой ведут…
 

Где нет компьютеров и плэйеров,
И террористов тоже нет,
Где пахнет земляникой, клевером,
Где свет космических побед…
 

Где тени нет ещё сомнения,
И верим в завтра горячо,
И в нерушимой точке зрения
Едины мы – к плечу плечо…
 

Где снова все идеалисты мы,
Читаем книги для души,
Где светят звёздочки лучистые,
Где живы все, кто не дожил…
 

Марш Мендельсона
 

В.В. Наугольных
 

Среди сиреней, яблонь гольных
Свою тоску гоню. Шабаш!
Пою, Валерий Наугольных,
Широкий, светлый образ Ваш!
 

Советским золотым обманом
Наполню шёлк душевных крыл…
Как помню - в бытность капитаном
Он притчей во языцех был!
 

Женился много - то и дело,
И разводился – не вопрос…
К начальнику Политотдела
Был вызван на «Полиморсос»
 

А Вы не Дон Жуан ли часом -
Пошёл начальник на таран,
Вы в брак вступаете так часто
Зачем, товарищ капитан?!
 

И хоть полковник был всклокочен,
Герой не растерялся наш:
Всё дело в том, что сильно очень
Люблю я Мендельсона марш!
 

«Полиморсос» - политико-моральное состояние,
т.е. разнос.

Стукач
 

«Агент «Локос» погиб в автокатастрофе… »
Оперативная легенда
 

Я жертва тоталитаризма,
И я страдал за самиздат…
Что нужно, чтобы сделать клизму?
Мне объяснили: только зад…
 

А я - о тонком, о высоком,
Я недостатки обличал…
Мой лучший друг по кличке «Сокол»
Меня тогда и застучал.
 

Сокурсник мне сказал в трамвае,
Лет через двадцать с тех времён:
В Канаде или Парагвае
Разбился на машине он.
 

А ты не знал? Да что там - друг!
На курсе – (ничего себе!)
Тогда на пять учебных групп
Одна - в бюджете КГБ…
 

Умели, чёрт возьми, работать,
Вплетались в агентуры сеть
И разгильдяи, и сироты,
И гитаристы курса – все!

«Кэгэбычно»
 

«Молчи-молчи…»
В курилке к офицерам подходит опер – «Ну вот, сразу не о чем стало говорить… »
Высказывание ст.л-та Чугунова
 

Ну, как дела? Да «Кэгэбычно» -
В ходу была такая шутка…
Эх, помолчать бы по привычке,
Многозначительно минутку!
 

Бойцы невидимого фронта
И космос в строгости держали,
Недавно проболтался кто-то:
Пришельцев - в лагеря сажали!

Кадило
 

Два друга, лейтенанта два –
О них дурная шла молва-
Заняться чем по вечерам?-
Зайти решили в божий храм.
 

По пьянке видно дело было –
Украли у попа кадило…
Но быстро вычислили их,
И взяли тёплых, чуть живых.
 

Склонили головы свои,
А поп сказал: сыны мои!
Я вас прощу, и бог простит,
Но не прощает замполит…

«Монна Лиза»
 

Мне снова генерал «Горыныч»
Во сне является живой,
Крутой комдив «Василь Гориллыч»,
И сам «Титаник» боевой.
 

Нет, служба в армии – не шутки!
Но есть фольклор военных масс,
Начфины «Череп» и «Надуткин»,
А по режиму – «Фантомас».
 

Там «Буба» и «Ямет Кровавый»,
Поддатый, как всегда, «Силён»,
«КПСС Петрович Слава»
«Князь Мишкин», «Циркуль» и «Мирон»…
 

Я напишу об этом книгу
И перед вами буду чист,
Майор «Война», майор «Амиго»
И «Монна Лиза» - особист.

Экстрасенс
 

Он начинал, как экстрасенс,
Я помню – вылечил люмбаго…
Эзотеризм, последний съезд,
Кооператив «Назад - ни шагу!»
 

Все эти ауры и кармы,
Химеры белых, чёрных чакр
Так были горячи, угарны
В тех перестроечных лучах…
 

Он даже раковым больным
Однажды что-то делать брался.
Быть может, легче стала им
Летящая в тоннеле трасса…
 

Он впрямь энергией владел,
Глаза его – её черпали
Из самых тех астральных тел,
Что концентрируют в Непале.
 

Прошло не так что много лет –
Он стал в газете православной
Редактором. И веры свет
Понёс как подвиг самый главный.
 

Он горячо мне говорил
О русских мучениках Духа,
Об энергетике могил
Саровских мне шептал на ухо.
 

Как воспевал он крестный ход!
Кресты, иконы и хоругви…
Вот - Русь святая вновь идёт!
И в «Джипах» матькались ворюги.
 

В колясках и на костылях,
Бедны, болезны и убоги.
Но духом – в божьих небесах,
А им подвластны все дороги!
 

А как обиделся он страшно,
Когда я ляпнул в споре с ним,
Что царь – кровавый Николашка
Да оказался вдруг святым!
 

Он истов был в такой любови,
Знаменье крестное творя,
Но был он, в общем - то по крови
Не русским, мягко говоря…
 

Хотя статьи его ширяли
Так высоко и так легко,
Всё говорили: «Он - мирянин…»
Святые батьки про него.
 

Приехал новый настоятель,
По виду - славянин почти,
И был уволен мой приятель,
А вскоре слёг он и - почил…
 

Инфаркт обширный стал развязкой,
Прервался праведный полёт.
А на могиле - кедр ливанский
Чудесным образом - растёт.

23.10.05 г.

Тайное братство

В корпусах этих бывших военных,
Где ракетный был наш институт,
Посреди магазинов надменных
Огонёчки ночные бредут…
 

Это наше священное братство
По ночам прибывает сюда –
За работу забытую браться,
Вспоминая былые года…
 

В паутине твоих закоулков,
Так не сданных в аренду ещё,
Совершаем мы таинство гулко…
Шепчем снова слова горячо…
 

На мгновенье - среди этих шопов,
Оживет, как срубленный лес
Шум курсантов и бодрый их топот,
Воскресает учебный процесс…
 

Наши души во сне прилетают

Шелестят в коридорах твоих,
И над Камой, построившись,  тают
В предрассветных лучах золотых...

6.12.05 г.

За красных!
 

Как поучительны в России купола,
Царь-батюшка, лакеи и курсистки,
Поручику Галицину – хвала,
А юнкерам - поклон мой, но не низкий…
 

Земля и воля! И рабочий люд
От Ленских приисков встаёт до Петрограда…
Из мостовых булыжник достают,
И флаги красные трещат на баррикадах!
 

С броневичков картавят без конца:
«Долой монархию! Навоевались! Хватит!»
Пусть на паркете Зимнего дворца
Ликует чернь, костры разводит, гадит.
 

Дома помещичьи кроваво запалит,
И Блока также - заодно поместье,
Попов отъевшихся и боженьку хулит,
Возжаждав Разинской и Пугачёвской мести!
 

Пусть до Урала встанут поезда,
Грязны крестьяне и пьяны матросы…
А если вдруг в «гражданскую» забросит?
За красных буду всё же, господа!
 

И жизнь отдам я за рабочий класс,
Над Доном пролетевши молодецки,
Отдаст Галицин на расстрел приказ,
И не нальёт вина мне Оболенский.

Три тополя на Плющихе

Как Фёдор Бондарчук - сравнится ли с Сергеем?
И как Ефремов – сын – пародия отца,
Так в наши времена - цензуры не имеем,
А чувством ключевым не трогает сердца.
 

Как нежность вознесли три тополя Плющихи!
И колыхалась степь - без края и конца…
Проходят времена, тускнеют быстро лики,
Не может видно сын ответить за отца…
 

Есть много на Руси, что водки посильнее,
Высокие слова тревожат нас опять…
Нет, мужики, хоть режь - нет ничего вернее,
Чем к родникам своим смиренно припадать…

Листопада образа
 

Похожу я в холодных хоромах,
Листопада люблю образа!
Здесь на листьях кленовых коронных
Отдыхают, как в сказке, глаза.

Генерал Венгерский

Был генерал весьма широк,
Но не в плечах, а в ягодицах,
Он губу оттопырить мог,
А после с дамой в пляс пуститься…
 

Шумел отчаянно банкет,
Задолбан музыкою резкой,
И выделялся в нём субъект,
Что по фамилии – Венгерский.
 

Его курсантом помнил я –
Таким прожжённым разгильдяем,
Не вспомнил, видно, он меня,
А сам – легко был узнаваем,
 

С друзьями он курил когда,
И важно губы не топырил,
Как в те далёкие года,
Когда он деньги ночью тырил…

Ровно столько, сколько надо…
 

Существование – отрада,
Существованье – тяжкий гнёт…
И ровно столько, сколько надо
Наверное, господь даёт!

Складные снежинки

Пойду-ка на бесплатный рынок,
Мне нужно несколько горстей
Хореографии снежинок
В лучах вечерних фонарей.
 

А я похожие картины
Там, за окошками видал:
Как ученицы-балерины
Порхают около зеркал.

Американская мечта или Великий Демократ

Я шлю улыбчивой Америке
Свой давний пламенный привет,
Как мы тебе когда-то верили!
И голос твой звучал в ответ.
 

И мощь твоя нас поднимала
Над серой будничностью дней
От блеска глянцевых журналов
К высотам лунных кораблей…
 

Легко вздымая небоскрёбы,
Тяжёлый извергая рок,
Играючи трудилась, чтобы
Прогресс догматы превозмог!
 

Как нас за океан манила
Свободой статуя твоя,
И Силиконовой долиной
Заворожён надолго я…
 

Священный твой микропроцессор,
Держал, как некую скрижаль,
Которую Великий Цензор
Не мог запретом удержать…
 

Ты занесла свободы вирус,
Свободы этой цифровой,
И новый мир на старом вырос,
И стала ты совсем другой.
 

Как это всё-таки по-русски -
Ваять какой ни будь, но культ.
Мы сами развязали руки
Тебе, глобальный дали руль!
 

И жезлом планетарной власти
Уже который год подряд
Вершишь народов целых кастинг,
Ты, как Великий Демократ…
 

В крови реальности жестокой
Стал чужд - блистающий твой дом,
Который оказался догмой,
Других ничуть не лучше догм…
 

И жаль мне той мечты – Америки -
Наивности советских лет,
Которой мы Россию мерили,
Забывши Тютчева завет…
 

Шьют евтушенковские снеги,
Большую, светлую зиму…
А двигатель твой вечный – деньги,
Нет, нашей тройке ни к чему…
 

8.03.06 г.

Слободан
 

В Гаагской трибунальной смете,
Отпущено немало средств
Костлявой праславянской смерти,
Она и государства съест!
 

Но скорбь об этом твёрдом сербе
Не отрезвляет политес,
В кремлёвском златоглавом небе
Пока не грянет первый «Стеллс»…

Батька

Спасибо, батька Лукашенко
За исторический урок,
Достойный слога Евтушенко,
Когда б он был не так далёк.
 

Вступает в НАТО Украина…
Такое только в страшном сне
Могло приснится в том старинном
Советском гарнизоне мне.
 

…Теперь и Вашингтон поближе
Иных столиц ближайших, блин,
Покрепче Лондона, Парижа
Помягче, может, чем Берлин…
 

Глядишь, теперь поправку Вэника
Отменит, может быть, Америка…

Картинки с выставки
 

В холодном городе у Камы,
Становится всё больше их:
Хозяев настоящих самых
В автомобилях дорогих.
 

Вечерний совершая шопинг,
Свои тела несут легко,
Как будто бы они в Европе,
А не в России далеко…
 

Высокого полёта птицы,
Под венчиками из харизм,
Настойчиво себя позици -
Онируют, как Дарвинизм.
 

В себе уверенные люди,
Уральский сырьевой бомонд,
Они не распускают нюни,
Когда хоронят генофонд.
 

Они на золоте, в алмазах,
Они при нефти и в лесах…
Не их ли тень в Бажовских сказах,
В Лесковских сладких словесах?…
 

А не они ли у Шишкова
Описаны в «Угрюм - реке»?
Одна их выковала школа
Тяжёлым кистенём в руке…
 

Что выстрадано Достоевским,
Давно прошло и – наплевать!
И на пространстве постсоветском
Их пробил час – повелевать!
 

Растёт, как ласковое теля,
Не чая в них своей души,
Обширная такая челядь,
Как шлейф, за ними шебуршит.

Вечерний совершая шопинг,
Свои тела несут легко,
Как будто бы они в Европе,
А не в России далеко…
 

Самодостаточные лица,
Способные сжигать мосты,
Такие смогут отделиться
Чуть что - и от самой Москвы…
 

Лоснящиеся «Джипов» туши,
Ночное пастбище братвы,
И бюст «Пермяк – солёны уши»
С отверстием для головы…
 

Черны, зловонны и недужны,
Привыкшие судьбу влачить,-
Бомжи. Зажгут костры – и ужин
У баков мусорных в ночи.
 

Лохматыми снегами шитая,
Одна такая на Земле,
Россия - белая, пушистая,
Утонет, до утра во мгле…
 

02.04.06 г.

Вечный бой
 

Наступили тёплые денёчки,
Наш, российский, майский наш уют,
Тополиных почек оболочки
К обуви янтарно пристают.
 

День Победы – он салатно – алый,
С траурною, выцветшей каймой…
Нет, опять не сможем кровью малой
Выиграть мы этот вечный бой…

ВИЧ – персона
 

Мужик опять неблагодарен
За государевый декрет!
Брезгливо из кареты барин
Глядит в сверкающий лорнет.
 

Как будто отменили классы,
Свобода, равенство опять…
Но что-то недовольны массы
И даже пробуют роптать…
 

Смеётся, сдерживая стоны
Простой российский человек,
И снова, морщась, ВИЧ – персона
Садится в мощный «Туарег»…
 

ВИЧ –very important человек

Калека – на калеку…
 

Жестока вновь мужчин работа,
В ночах свинцовых – крик и стон…
И снова мокрыми от пота
Шеломами черпаем Дон…
 

Не перестал ты быть товаром,
Иван крестьянский, гой еси!
Летит в ответ «Аллах акбарам»
«Помилуй, господи, спаси!»
 

Мужчинам убиенным – слава,
А женщинам - и боль, и быль…
Вновь – Андромаха с Ярославной,
И Богоматерь, и Рахиль…
 

И вновь калека – на калеку,
Добро - с добром, а зло – со злом…
Когда же на «Салям алейкум»,
Ответим «Алейхем шалом»?
 

Опять воюем мы друг с дружкой,
Не ведая, что впереди-
Такие ждут нас заварушки -
Что порознь нам не победить!…
 

8.11.05 г.

Под кем хожу?
 

Браток, скажи под кем ты ходишь?
Меня в подпитии спросил
Один не очень мытый кореш,
В салаты падая без сил.
 

Под кем? Ну, если мыслить строго,
Я без почтения к крутым…
Пожалуй, я хожу под богом,
А может, и не под одним…
 

Пускай политик - мерин сивый,
Надует щёки, хвост – трубой…
Хожу, братаны, под Россией,
И под берёзкою с луной…
 

Зимою долгой, кратким летом
Боготворю провинций дым…
Хожу под Пушкиным и Фетом,
Под Пастернаком и Толстым.
 

Вновь земляника на откосах,
И плачет во поле овёс…
Меня Михайло Ломоносов
Крышует точно - бездной звёзд.
 

Отгрохотав, уходят тучи,
И ниспадает сноп лучей…
Там у меня - и Блок, и Тютчев,
И Заболоцкий, и Сергей
 

Есенин, Лермонтов, Некрасов -
Хранят мой бизнес от гостей…
Не счесть рубинов и алмазов
На крыше Родины моей!
 

И осень золотая длится,
И над покоем вечным высь…
Под Левитаном – живописцем,
И диктором – хожу всю жизнь!
 

28.05.06 г.

Команданте
 

У нас есть город малый - Сива,
А по - латински Куба он!
Не так уж Сива и красива,
Но острову свободы в тон!
 

Товарищ Сталин, Че Ге Вара,
И молодой такой Фидель,
В столе моём забытом, старом,
Где школьный, памятный портфель…
 

Там Ильича лукавый профиль -
Коммунистический привет,
Там кляссер, банка из-под кофе,
И «Шипка» - пачка сигарет.
 

Да, членом был когда-то клуба
Филателистов. Помню я…
А Куба и сегодня люба,
Лет пятьдесят - любовь моя!
 

Скрывал улыбку бородой
И в шутку обещал жениться
Лишь только после мировой
Он революции. И бриться.
 

Союз в небытие свалил,
И мир так резко изменился,
Но так он бороду не сбрил,
Но так он, кстати, не женился.
 

Таких и уважает Русь!
Пускай злорадствует Антанта.
Ты несгибаем, Кастро Рус!
Держись, товарищ Команданте!

ВДВ – войска дяди Васи
 

С чем ты летишь ко мне, сорока,
Там в августовской синеве?-
Сегодня день Ильи пророка,
А также праздник ВДВ!
 

И купола сверкают храмов,
И парашютов купола…
Пьёт десантура двести граммов
И с песней на базар пошла…
 

Вот тоже – казачки лихие,
Готовые на смертный бой…
Тельняшка, мускулы стальные,
Берет небесно – голубой.
 

Василь Филиппович Маргелов
Был легендарный их главком…
Крылатая пехота смело
Бросалась с неба - напролом!
 

Российские, родные лица,
А приземляются хоть где,
И как Илья на колеснице -
В огне ракетном - БМД!
 

Так символично, что в Рязани -
Десантный он поставил ВУЗ,
Глядит Есенина глазами
Россия и не дует в ус!
 

Не зря войсками дяди Васи
Зовут десантные войска!
России славу синью красят,
И кровью алой - на века.
 

В зной летний и зимою лютой -
На страже твёрдый коллектив…
Я в крепкой сумке парашютной
Храню нехитрый свой архив.

Секретная могила
 

На старом кладбище, где речка Егошиха,
За церковью Всесвятской – свято, тихо…
В медлительном древесном разговоре
Давным-давно здесь выветрилось горе…
 

Здесь лётчика советского могила,
Которого своя ракета сбила.
Американский самолёт – разведчик
Лишь под Свердловском был ракетой встречен.
 

Хоть от границы шла за ним охота,
Не доставали наши самолёты!
Ракета первая попала по шпиону,
Но снова цель ползёт по небосклону!
 

Пустили весь комплект боезапаса,
А Пауэрс остался жив, зараза…
Катапультировался он с У-2 успешно,
И в плен был взят дружиной кгбешной.
 

И лётчика безжизненное тело
На парашюте тоже прилетело…
И о победе той над супостатом,
Прошёл доклад в кремлёвские палаты.
 

Докладывали, красок не жалея
Хрущёву на трибуне Мавзолея.
Тогда был светлый праздник Первомая
Фанфары выли, не переставая!
 

Империализм газеты обличали,
О лётчике, конечно, умолчали…
А так бы - в стратосфере и летали,
И СССР известно, где видали!
 

На Абеля как будто обменяли
Старлея Френсиса, а мы и знать – не знали!
На старом кладбище, где речка Егошиха,
За церковью Всесвятской – свято, тихо…
 

В медлительном древесном разговоре
Давным-давно здесь выветрилось горе…

Поминальник

Пока струится Волги лента,
И время русское течёт -
Таким как Власов и Беленко -
Предателям - позорный счёт…
 

Гореть земля под ними будет,
Их семя выгорит на ней,
И проклят этот род Иудин
В России до скончанья дней.
 

Но есть в России страстотерпцы,
Вступившие в неравный бой!
Герои – молодогвардейцы:
Сергей Тюленин, Кошевой…
 

Космодемьянская, Матросов,
И Карбышев, и Кузнецов…
Их души светятся в берёзах,
Не счесть подобных образцов.
 

Нет, не нарушили присягу,
И деды наши и отцы,
Матросы с крейсера «Варяга»
И Брестской крепости бойцы…
 

Они не сдали Ленинграда,
Они не отдали Москвы,
Они в окопах Сталинграда,
Нет, не склонили головы!
 

Вовек Россию не ослабить,
Пока в ней не перевелись,
И Пересветы, и Осляби,
И человеческая высь!
 

Покрышкин, Жуков, Маринеско,
Огромен светлый список мой!
Героям Родины Советской –
Честь, слава и поклон земной!
 

Нахимов, Ушаков, Суворов,
Гагарин, Чкалов, Байдуков…
Кутузов, Невский и Ермолов,
Калашников и Королёв.
 

Пожарский, Минин и Сусанин,
Хмельницкий в том ряду Богдан!
Пётр Первый и Ермак, и Сталин,
И Грозный, всё-таки, Иван!

Наши.
 

Не много всё же их, по сути,
Тех, кто собою брешь прикрыл…
Суровый Валентин Распутин,
Певучий Ножкин Михаил.
 

И с ними - Николай Бурляев,
Чья проповедь светла, тиха…
Спасибо, Станислав Куняев,
За твёрдость духа и стиха…

Кончайте Ленина!
 

Весной, как обычно, начались дебаты

по выносу Ленина из мавзолея…
 

Ну что вам дался этот Ленин,
Чем хуже - сам Платон Еленин?...
Но даже барин Михалков
Сражаться с мертвецом готов…
 

И не найти в словах изъян
Потомка яицких дворян!
Детей побольше бы родить!
Норд Ост, Беслан предотвратить!
 

Наш дом свинцов и динамитен,
Но эксгумирован Деникин.
И сам кровавый Николай
Канонизирован. Банзай!
 

Кончайте Ленина! Кончайте!
Богатства чёрные качайте!
Не трожьте Ленина! Не трожьте!
Пусть отдохнёт ещё он – трошки,
 

Пока безмолвствует народ.
Он сам проснётся. Час пробьет!
 

Платон Еленин – логин Б.А.Березовского

Смехоёчки
 

Демографический вопрос-
Он, даже не вопрос, - трагедия!
Количественный перекос-
Не смехоёчки мультимедиа!
 

Когда до качества такого
Дойдёт процесс, дойдёт распад,
Нам вспомнят Поле Куликово,
И - Измаил, и – Сталинград…
 

А, может, островок Даманский
Припомнят нам всего сильней…
Учить китайский ли, арабский?
Немецкий – будет побледней!
Английский учим все! Бог с ней…
 

27.10.05 г.

Храните ангелов – хранителей!...
 

Храните ангелов – хранителей!
От террористов и грабителей,
От катастроф и осквернителей -
Храните ангелов – хранителей!
 

Храните ангелов – хранителей!
От революций и растлителей,
От эпидемий и хулителей -
Храните ангелов – хранителей!
 

Храните ангелов – хранителей!
От войн жестоких и властителей,
И от корыстных покровителей -
Храните ангелов – хранителей!
 

Храните ангелов – хранителей!
В постели тёплой, на корриде ли -
За жизнь свою вы не корите их,
Храните ангелов – хранителей!
 

Храните ангелов – хранителей!
Там… не пускают в сонм святителей
Из суетящихся просителей –
Храните ангелов – хранителей!
 

Храните ангелов – хранителей!
В чугуне, в бронзе ли, в граните ли,
В бетоне, в мраморе рубите их -
Храните ангелов – хранителей!
 

Храните ангелов – хранителей!
За белы крылышки ловите их,
Благодарите их, любите их -
Храните ангелов – хранителей!
 

Храните ангелов – хранителей!
А, умирая всё ж, простите их,
К другим, живущим, отпустите их,
Дарите ангелов – хранителей!
 

Храните ангелов – хранителей!
Миссионеров-просветителей,
Детей, любимых и родителей -
Храните ангелов – хранителей!

Образ мысли

Расчувствуюсь - себя казню,
Что уделяю много времени
Я на мышиную возню,
И мало – на цветы с деревьями…
 

В мерцанье звёзд, при свете солнца,
Спокойный, просветлённый я
Хотел бы долго, как японцы,
На сакуру смотреть, друзья…
 

Не торопясь, спокойно, я бы,
Слагая связь цветов и космоса,
Под облаками белых яблонь
Сидел подолгу в позе лотоса.
 

Хотел бы время проводить
В компании черёмух пышных,
Сиренью день свой наводнить,
И ночи розочками вышить…
 

Я смог бы многое понять,
Вдохнуть заснеженные выси,
Когда б всего минут на пять,
Взял этот светлый образ мысли…

Крупье, портье и сомелье

Летят поля, летят деревни,
Летит далёкий божий храм…
Деревьев голубые тени
Летят по мартовским снегам.
 

Приволье федеральной трассы,
Глобальный двадцать первый век
Народные волнует массы,
Взрослеет новый человек...
 

…И может, так оно и надо
На повидавшей всё земле -
Растить теперь не космонавтов-
Крупье, портье и сомелье?
 

А может, нам и нужен - дембель
На Запад, а не на Восток?
И платьишко Наоми Кемпебел
Нас тоже приведёт в восторг?
 

Животрепещущие темы!
Но всё же и они просты…
У нас - глобальные проблемы
И будет нам не до звезды…
 

Летят поля, летят деревни,
Летит далёкий божий храм…
Деревьев голубые тени
Летят по мартовским снегам…

Прости, Европа!...

Простите нас за матерщину,
За то, что мы в крови, в пыли
Сломать фашистскую машину
Лишь только сталинской смогли.

Взвейтесь кострами!

Замшелые брёвна провинции,
Печной и пронзительный дым…
Горнисты, мессии, провидцы,
Вожди, где же ваши следы?

Опять в беспросветную бедность
Лишь церковь Христова звонит…
А лиственниц пламенных светлость
Как «Взвейтесь кострами» звенит…

11.10. 05 г.

Хромая овчарка

Во сне он умер, Светлоглазов Толя,
Как мне сказали, оторвался тромб…
Давно не принимал он алкоголя –
Дня два, наверное, и вот сложили в гроб…
 

Он был когда - то бравым офицером,
И много разных подавал надежд,
Он очень Пермским нравился Венерам,
Но по утрам на службе был он свеж.
 

Был светлый ум и руки золотые,
И начал диссертацию ваять…
Какие были штурмы мозговые!
Куда всё делось, трудно мне понять…
 

Женился он на дочке генерала,
В квартире новой наводил дизайн…
На весь подъезд жена его орала,
Когда он ночью пьяный приползал…
 

Тесть был тогда почти что замминистра,
И Толя бы по лестнице полез,
Но не поднялся выше программиста,
Подсев на спирт для ЭВМ ЕС …
 

Стремительно, обыденно он спился,
Российская извечная болезнь…
С утра стакан гидролизного спирта -
И никуда уже не надо лезть…
 

Жена ушла, и отвернулись дети,
Его уволили, и зажил он, как бомж…
В квартире - как в убогом туалете,
И след простыл от инструментов «Бош»…
 

Весь день его душа алкала чарку,
А как хлебнёт - так падает без сил…
Какую - то бродячую овчарку,
В минуты просветленья приютил…
 

Она его везде сопровождала,
Приемля равно милости и гнев…
И вытащила Толю из пожара,
Каким – то чудом только не сгорев…
 

Нет, Репина достойная картина,
Что в памяти свежа ещё моей…
Хромают друг за другом к магазинам:
Заросший Толя с Лаймою своей…
 

Кульком обмотана пораненная лапа,
И морда истощённая висит…
Они плетутся словно по этапу,
Каких всегда хватало на Руси…
 

Мутны глаза, сознание туманно,
И китель офицерский весь в грязи,
От неба ждёт он алкоголя манну,
Её всегда хватало на Руси…
 

Спиртовая настойка из аптеки
Была пределом самых жгучих грёз,
И кто признал бы в этом человеке
Певца кудрявого дрожащих женских роз…
 

Собака чуть не падала, бедняжка,
А поп угрюмый ладаном кадил,
Судьбою опалённую фуражку
На крышку гроба я приколотил…
 

Лежал он, как живой, в военной форме,
Побритый и подстриженный лежал,
Свисали в яму травяные корни,
И муравей по краешку бежал…
 

А у могилы – тонкая берёзка,
И замолкает русская тоска…
И стыдно мне, что как-то у киоска,
Я, брезгуя, не дал ему пивка…
 

Он был когда то ревностный служака,
И род его – известный древний род…
Хромая, обожжённая собака
По Северному кладбищу бредёт…

Анна Герман

Те времена прошли мгновенно…
Пусть Млечный Путь, горит как мост!
И только голос Анны Герман
Нам откликается со звёзд…

За «Здорово живёшь»!
 

Лучи всё ярче и отвесней,
Отверстия в сугробах жгут!
Весеннею я полон песней
И, словно «новый русский», крут.
 

Пахнёт разбитая дорога
Свободой, свежестью, весной…
И снова за «Живёшь здорово»
Безмерно дорог край родной.

Световой барьер
 

…Берёз Российских здравоохраненье,
Я всё – таки советский офицер!...
Да что там говорить, в одно мгновенье -
Преодолею световой барьер.
 

Когда то был он непреодолимым,
Когда умерших видел я во сне!
Барьер магнитный между нами, ими,
И плюс и минус путались во мне…
 

Но я Эйнштейна опровергну метод,
Хотя, частично применю подход:
«Тот свет» теперь имеет статус «этот»
А «этот свет» имеет статус «тот»…

Карнавал
 

Сегодня праздник карнавала,
День города – пойдём гулять!
Народу праздного - навалом!
Погодка – празднику подстать!
 

Екатерина здесь вторая,
Татищев здесь и Пастернак -
Все связанные с Пермским краем!
И я, быть может, буду - так…
 

С лукошком люди из «Лукойла»
Легко конфеты раздают,
И льётся пиво, «Пепси кола»
И водка в нефтяном краю!
 

Повязка на глазах, хламида,
Грозя карающим мечём,
Весы свои несёт Фемида
Надеюсь - в поле правовом.
 

Я насыпаю мелочь в чашу,
Я тоже, так сказать, шучу!
Весы склонятся в пользу нашу,
Ей «Дура лекс, сед лекс» шепчу!
 

В купальнике блестящем дама,
Трясёт арабский свой живот,
Несёт на плечиках удава
Потрогать всем его даёт.
 

…Китайцы, немцы и евреи,
Татары, пермяки. Идёт -
Из Украины, из Кореи,
Из братской Индии народ!
 

Всё интернационально, пышно,
В душе вздымается Тибет,
«Аллах Акбар» и «Харе Кришна»
И «Слава, господи, тебе!»

Прощание нефтянки

Когда закончится «нефтянка»,
Последний выкачают газ,
То марш «Прощанье негритянки»
«Урежет» дядя Сэм для нас.
 

Тогда мы позабудем лапоть,
Матрёшки, водку, райсобес…
Ну сколько можно Саше плакать,
Что вырубают русский лес!
 

Воспрянем мы, освоим гелий,
И оседлаем термояд!
Ну сколько же сидеть Емелей
И греть на печке голый зад!
 

Тогда - даёшь наукограды,
И инвестиции - даёшь!
Свернём дубиною преграды
И воспитаем молодёжь!
 

Мозгам – раздолье - без вопросов!
Левша, Кулибин, гой еси!
Расти, товарищ Ломоносов
На благо матушки Руси!
 

Продукцией наукоёмкой
Взорвём мы рынок мировой,
Японской матери далёкой
Мы интеллект покажем свой!
 

Построим, наконец, дороги
Болото, грязь преодолев,
Пусть наши обобьёт пороги
Парижский клуб да МВФ.
 

Нет, Ваня, ты не будешь лохом!
А коли, взялся ты за гуж,
То в информации эпоху
Ты подними из мрака глушь!
 

Мздоимство вырвем с самым корнем,
В Европу всем лицом войдём,
А если и кого мы тронем-
То лишь - которые с мечём…
 

Объявим мы террор террору,
Хлебнув патриотизма квас,
Нам только б провести «Аврору»
Из Петербурга на Кавказ!
 

Пляши, душа, играй тальянка,
Мы всем покажем высший класс…
Даст бог, не кончится «нефтянка»!
Даст бог, не выкачают газ!

18 -19.10.05 г.

Авторитеты

Теперь уже их - не похеришь,
У них – и газ, нефть и медь…
Покуда не закончат Кембридж
Их внуки – надо потерпеть!…

24.10.05 г.

Проблема 2008

Витали ядерные страхи,
Но вскоре положил конец
Им академик Забабахин!
Он бомбы атомной – отец.
 

Не будем пребывать в унынии,
Грядут счастливые года,
Когда такие есть фамилии –
Отстали мы не навсегда!
 

А трудоголик – жёсткий Трутнев
Был комсомольским вожаком,
Сам сколотил себя по сути,
Не помню только я – на чём…
 

Он был наш мэр и губернатор,
Он каратист, харизматист…
(К нему ходил однажды автор…)
Природный нынче он министр!
 

Нет, всяк – гляди в свою тарелку,
И каравай не разевай!
Свободный депутат Похмелкин
Озвучит наши думы, чай!
 

А за порядок мы радеем,
И крепко на ногах стоим,
Покуда генерал Злодеев
Начальником всея ГУИН.
 

Конечно, дело только делай,
А зваться можешь хоть горшком,
Коли прославишься победой
Над супостатом Кончаком!
 

Хоть Трутнев ты, а хоть и Ленин,
Трудись, не покладая рук!
И не давай безделью, лени
Проматывать столетний труд!
 

Вот, скажем, тот же самый Пушкин,
Он вовсе не артиллерист,
Он светом возвышает души,
Как снег российский - образ чист…
 

Душой стремимся мы к порядку,
В Европу ум войти готов…
Не нужен нам товарищ Взяткин,
Не нужен господин Братков!
 

Берёзкин, Поляков и Речкин!
Да и Медведев – тоже наш!
Вам снова танцевать от печки,
Крут исторический вираж…
 

Но тяжело нам…Poor Рюрик!
Досыта ели не всегда.
То Мясов, Молоков, то Тюрин…
Бывали всякие года…
 

Веселие Руси – есть Путин,
И нам Распутин не грозит!
И не потонем больше в смуте,
И в бездорожье и грязи!
 

И может быть, в стране Иванов,
Начальник будет Иванов,
Его полпреды всем желанны –
Разумнов, Вечнов и Добров!

21.11.05 г. 72

Человеческий материал.

Навеяно сериалами «Охота на изюбря»,

«Бригада» и т.д.

Наш современник деловитый –
Не физик и не лирик он.
Он хорошо одетый, сытый,
Чем только не вооружён!
 

Вооружён мордастым «Джипом»,
Квартирой – роскошь и Hi Tech,
А умный – словно нейрочипы,
А лживый – словно человек…
 

Но дело делает, однако,
И свой сбивает капитал,
Легко он отдохнёт в Монако,
И на Канарах отдыхал…
 

Во всём он – как двойная сила,
Во всём он – дорогой парфюм,
Прошёл он накоплений сито,
И балаганы наших Дум.
 

Вот – человечий матерьялец,
Вот новой Эры индивид!
Тот самый – постиндустриалец,
О чём Бжезинский сам твердит!
 

Он хоть в раю, хоть в преисподней,
Везде навяжет свой устав,
В подмётки Чичиков не годен,
И Энди Таккер и Остап!
 

А принципы его убоги,
А с нравственностью - не того…
Ведь что-то от большой дороги
Осталось всё же у него…
 

Такие, господа, герои
В нём, в нашем времени лихом.
На всех наедут, всех уроют,
И бизнес сделают притом!
 

…И вновь свистят ветра и пули,
И вновь кровавая заря…
Опять, в натуре, нас обули,
Конкретно чисто говоря!

30.10.05 г. 74

«Свинская комиссия»

Я был назначен высочайше
Считать свиней и поросят,
Унижен был подобной чашей
Аж от макушки и до пят…
 

А я - то интеллектуалом
В то время мнил себя почти…
Мне, офицеру, не пристало
Ещё в свинарники идти!…
 

Я думал, что врагов интриги,
Доброжелателей пассаж:
Вот, погляди теперь - не в книги,
А в дурно пахнущий коллаж!
 

Я «запускал» микропроцессор -
Тот самый «Интеловский», тот,
Который звали мы «Профессор»,
Программный набирая код.
 

И лишь теперь я смысл понял,
Комиссий «свинских» в те года,
Ведь, чтоб не нюхать только вони,
Подписывал всё - без труда…
 

И вовсе это не прикольно,
Так и задумал генерал!
Я соучаствовал невольно,
Тем, кто свинину расхищал…
 

Отправлен я во всяком разе
Одной из скучных директив
В свинарник - не за то, что грязен,
А оттого, что так брезглив.
 

И прапор, пахнущий навозом,
В лабораторию ко мне
Бежит опять решать вопросы
По той или иной свинье.
 

«Пойдёмте! Трупики в машине!
Там восемь…нет…там десять штук!»
«Да бога ради, и в помине,
Нет у меня сомнений, друг!»
 

Все эти акты об убоях,
Об околевших головах…
И бормотал я: «Чёрт с тобою!»,
И подписи черкал – на мах!
 

Я ни одну свою звезду
Не запятнал в таких уборных…
А мог бы взять, наверно, мзду,
Но честно прикрывал я воров…
 

Вот так всегда – интеллигентно -
Любимой матушке – Руси
И позволяем мы конкретно
Валяться столько лет в грязи…
 

Опять мессии и бомбисты,
Опять религии угар,
Опять фашисты, коммунисты,
А нужен так ветеринар...

Шовинист

Нашли Вы тоже шовиниста!
Лингвист я - как товарищ Сталин,
И кованый сапог фашиста
Поганый след во мне оставил!
 

Мы утоплением тевтонов
И вырезанием Орды
Гордимся противозаконно,
Как смеем быть вообще горды?
 

Речь Посполита мылась кровью,
В сугробе коченел француз…
Да, виноваты мы, не скрою!
Признаться в этом не боюсь!
 

Костьми сорили всюду Ваньки,
Не зря ведь – русская свинья,
Везде свои совали танки,
Йес, янки, наша в том вина!
 

Душили космосом казахов,
Киргизов, уж не помню чем,
Страдал товарищ сам Саахов,
А чукча был и глух и нем…
 

Стонала Балтия, рыдали
Тбилиси и Биробиджан,
В коммунистической морали
Весь изнывал Узбекистан…
 

Да, мы у Вильной Украины
Украли Киевскую Русь!
Не только, стало быть, свинину,
И тройки Гоголевской грусть!
 

Мы виноватые за страсти,
За политические пенки,
За исторические распри,
И за советские застенки.
 

За эти серые пространства,
За этот краткий, русский логин,
За гадство и за святотатство,
За то, что нас клянут в итоге…
 

Моя позиция простительна -
Звездою красною крестили!
Нет истины безотносительной
Я грешен – отношусь к России…

Спасибо!

Спасибо! Достали нас Сталиным,
Достали Великой Россией!
Вы нас из-под немца достали,
А мы вас об этом просили?

За что боролись?!
 

Опять Орда и снова лет на триста…
За что боролись, Господи прости?!
…Не стали органы писателей пасти,
А прогремели только террористы…

Красный день календаря…
 

Это вы, ребята, зря –
Отменили к чёрту
День 7 ноября,
Объявили чёрным!
 

Самодержца наш Синод
Лихо освятил,
А расстрелянный народ
Освятить забыл…
 

Красный день календаря!
Наше дело правое!
Воскресенье-то царя –
Всё одно – кровавое…

Новый старовер

Я – новый старовер,
В скиту багряной осени
Живу в СССР:
Знамёна, герб с колосьями…
 

И нет на мне креста,
Но серп и молот грозно я -
Вверх! – Словно два перста
Боярыни Морозовой!

По-европейски!

Я часто думаю о том,
Что будь мы старше лет на триста,
Стал Сталин бы большим попом,
А Ленин - крупным бы юристом.
 

Размеренно бы жизнь текла,
Почти совсем по-европейски,
Не так Россия бы пила,
В Урюпинске или Копейске.
 

Никто бы на пол не сорил,
Кто веровал, а кто-то мерил,
Гагарин Юрий слесарил,
А Королёв бы – инженерил.

Королёв

Что летает - пускай летает,
Так говаривал Королёв,
Пусть Россия не забывает,
Мудрость лучших её умов!
 

Не прорыв его гениальный,
Не Гагарина славный полёт,
Не о том, как был крут Генеральный,
Речь моя о другом пойдёт!
 

Вспоминать мы сегодня не будем,
Как с Фон Брауном в битве он бился,
Как горели на старте люди,
Как огромный «Лунник» валился …
 

Слышал я, совершенно точно…
Но легендой останется пусть,
Как на радостях спирта бочку
Ставил он за успешный пуск!

Бронзовый солдат

"Таллинские репрессии..."
"Демонтаж дружбы или казнь Бронзового солдата"
"Пришло время удалить с территории Польши "советские монументы", считает Катыньский комитет, который поддерживает власти Эстонии, инициировавшие демонтаж памятника Воину-освободителю в центре Таллина"

И что пришло за время, брат?
Теперь боятся в странах близких
Советских бронзовых солдат,
Сильнее, чем живых, российских.

Сталинград

Давно я не ношу погон,
Но если б мне пришлось прибыть
В ООН, и даже в Пентагон -
Не стал бы много говорить.
Мне не понадобится мат,
Скажу я просто: «Сталинград»!

Косят!

Тысячи жителей Косово отмечают принятие декларации о независимости…
 

…Что ждать нам в перспективе, други?!
Какие могут быть вопросы? -
На западе, востоке, юге
Блестят отточенные косы…

Декабрь 41-го.
 

Не заводились дизели
У фрицев в тот мороз,
Стучал, качаясь, висельник,
И выл облезлый пёс.
 

Штабы уже в подпитии,
На картах стрелки гнут…
Москву в бинокли видели,
Хохочут «Гут! Зер гут!»
 

На зори наши зарятся,
Орудия палят…
Мороженые задницы
Окопников болят.
 

Своей высокой миссии
Не избежали вы,
Сибирские дивизии -
Легли вокруг Москвы.

Кино и немцы

1.«Вчера под мостом поймали Гитлера с хвостом…»
Детский стишок
2.Германия смеется над Гитлером http://rosfilm.ru/news38030.html
3.Хорошо смеётся тот…
4. «Получи, фашист, гранату От советского бойца!…»

Наверно, стоило для этого
Германии объединяться,
Про фюрера кино, про бедного -
Смешная вышла эксгумация!
 

Тут мысль такую пристегнули:
Лекарство, понимаешь, нации!
Но помнится, иной пилюлей,
Её склонили к оккупации…
 

Я помню фильм квасной, советский,
Кто в нём тогда подумать мог ли,
Что фронт стремительный, немецкий
Столицу разглядит в бинокли?…
 

Там Гитлер был смешной такой же,
Уже мы это проходили!
Смеяться? Нет, себе дороже,
Довольно кровью нас умыли…
 

Кино и немцы эти резвые
До смерти не излечат нас,
От красных звёзд на спинах резанных,
И Зои выколотых глаз…
 

….И здоровенный пулемётчик
Прицелившись, раскинув ноги,
Репейник, улыбаясь, мочит
На русской полевой дороге…
 

За ним колхозницы устало,
Стегая тонкими прутами,
В свою деревню гонят стадо,
И смотрят ясными глазами…
 

Мотоциклеты, танки, каски -
Войска немецкие идут,
И чёртики в глазах солдатских -
Завоеватели! Капут…
 

По нашей, по Советской Родине
Спокойно, весело шагают!
Меня в немецкой кинохронике
Улыбки наших поражают…
 

Похожие в чеченском видео-
Захват заложников в Будённовске…
Храни господь России лидера
В Москве за стенами Кремлёвскими!…
 

Из показного благородства
Басаев приласкал парнишку,
«Ты извини за неудобства
Зла не держи на нас, братишка…»
 

Тот улыбается простецки так -
Синдром Стокгольмский нам, баранам…
Простим улыбку эту детскую,
Она аукнулась Бесланом…
 

Текла по стенам кровь расстрелянных,
И Черномырдин мямлил что-то…
А между ног у баб беременных
Торчали в окнах пулемёты…
 

Когда же кризис разрешился,
В автобусах бы газ поставили…
Премьер тогда не согласился:
«Ведь я же слово дал Басаеву!»
 

Вновь лает фюрер бесноватый,
Рукою посылает хайли…
Советский, тот боец гранату,
Возьмёт теперь уже едва ли…
 

Так неспокойно стало что-то
На сердце от такого блога,
Нет, дьявол в роли идиота,
Ужаснее, чем в роли бога
 

Карикатуры на пророка,
На Гитлера карикатура…
Глобализация порока,
Дебилизация культуры…
 

Минувшего витают тени
Над Ленинградом, Сталинградом…
Он не пророк, но тем не менее,
Смеяться нам над ним - не надо…

Иногда кажется, что молодые люди работают по принципу "скопировать-вставить"…

Вставить!

Забыли вроде Сталина и Ленина,
И, в общем, лень - поля опять кровавить…
А что же может это поколение? -
Лишь выделить, скопировать и вставить…

Танцор

Ожидая кандидата в президенты США от
республиканцев сенатора Джона Маккейна,
который опаздывал на аудиенцию, Буш решил
как-то скоротать время и развлечь себя и всех
окружающих. Танец, который он назвал "чечeткой",
понравился журналистам.
Американский президент, взойдя в ковбойской
шляпе на сцену, впервые за свое
восьмилетнее президентство затянул песню в стиле
кантри "Зеленая трава у дома" "Green
Green Grass of Home" (певца Тома Джонса),
переделав ее слова. Буш пел о своем
возвращении на ранчо в Техас, и что больше не
нужно ему беспокоиться о "кризисе в
Пхеньяне", он также спел о своей собаке Барни, о
госсекретаре Кондолизе Райс, вице-
президенте Дике Чейни и о журналистах.

Уж ты Бушенька, ты танцорушка!
Ты пошто, оторвал-то Косово?!
Ты пошто петельку-то Хусейнушке накинул?!
Ты пошто Бен Ладена – разбойничка, не споймал,
 

родимого, а землицу разорил, повытоптал…
А поёшь о собаке - Кондолизе,
А стремишься, в ранчо во зелёное,
А танцуёшь на крылечке чечёточку….
 

Убирая за своим шотландским терьером, Буш подумал: "И вот я, экс-президент Соединенных Штатов Америки, стою с пластиковым пакетом в руке… ".

Три буквы
 

Отвечая на вопрос слушателя в Нью-Гемпшире, - первом штате, который во вторник 8 января проводит праймериз (первичные выборы), - Клинтон припомнила Бушу его высказывание о том, что он заглянул в глаза Путину и увидел там родственную душу.
"Путин был агентом КГБ. У него по определению не может быть души", - сказала бывшая первая леди США. Подобная политика, по мнению Клинтон, является "пустой тратой времени". Кроме Клинтон на тему злополучного высказывания Буша иронизировал также и другой возможный кандидат в президенты
США - Джон Маккейн. В интервью в декабре 2007 года он сообщил, что "заглянул в глаза Путину, однако смог увидеть там только три буквы: К, Г и Б".
«Наших ментов не трожь!»...Из фильма-комедии 90-х годов

Мы столько выстрадали в муках…
А тут они, едрёна мать!...
На трёх стоит Россия буквах
И будет, вот вам хрен, стоять!

Словесность

Не помню, как уж там с царями -
Ильич же - красочно клеймил
Броневичковыми речами
Буржуев, прав он, в общем, был…
 

Дерьмо общественного строя
Он горячо разоблачал:
С интеллигенцией гнилою
Империализм загнивал…
 

Создал саму Страну Советов,
Возглавив совесть, ум и честь,
Сняв юридические вето:
Есть партия такая, есть!
 

Был философией отмечен
Вполне высокой также он:
Как атом, Космос, бесконечен,
Неисчерпаем электрон…
 

Отец народов как-то строже
К высказываньям подходил…
Но всё ж и он продолжил тоже
Лингвистику по мере сил.
 

Страну колючкою с цементом
Крепил он, не влезая в долг,
С грузинским мэдлэнным акцентом,
Но знал в языкознанье толк.
 

История – такая штука,
Тем слава, кто ей овладел!
И брал Берлин товарищ Жюков,
И Бэрия товарищ бдел.
 

Знал винтик у партаппаратов:
Нет человека – нет проблем…
В отличие от демократов
Войну он выиграл между тем.
 

Любой чиновник чуял попой
Дамоклов меч над головой…
Россию с атомною бомбой
Он сдал, приняв её с сохой.
 

Никита лексикон усилил,
На Кузькину ссылаясь мать,
Но Крым забрал он у России,
Стал вооруженья сокращать.
 

Повёл к марксизьмам - ленинизьмам
От искривления народ.
И кукурузу с коммунизмом
Ввёл в языковый обиход.
 

Терпеть не мог он модерастов,
Но в космос запустил страну,
И защитил Фиделя Кастро,
А также поднял целину.
 

А Брежнев стал ещё добрее:
Застой, почти что тишь и гладь,
Но диссидентов и евреев
Стал без расстрела отпускать.
 

Хотя с правами человека
Был, как известно, дефицит,
Как «Вражий голос» кукарекал,
Но всё ж не рвался динамит.
 

Чехословацкую свободу
Он по привычке придушил,
Но также углеводороды
Легко в Европу допустил.
 

Социализма развитого
От Леонида Ильича,
Любимого и дорогого -
Мы не любили сгоряча.
 

Он лучше был иных, дальнейших,
С трудом владевших языком,
И капиталы поимевших
На нашем бардаке потом.
 

Он, оставаясь коммунистом,
Влез без ООН в Афганистан…
Но зла империю Бжезистам
На поругание не сдал.
 

Андропов и Черненко далее
Словесность как-то обошли,
Не задержались на скрижалях,
Мне кажется, родной земли.
 

Михал Сергеич – перестройка,
И с человеческим лицом
Социализм – молол он бойко,
Таким гляделся молодцом!
 

Хоть мягко говорил, да гладко,
Но этот Горбачёв - процесс
СССР привёл к упадку,
Россия потеряла вес.
 

Такое новое мышленье
Нам даром не могло пройти,
Последовало разрушенье
До основания почти. 90
 

Стал Ельцин Борис загогулист,
Он обещал на рельсы лечь,
При нём Чубайс, Гайдар, Бурбулис…
Обогатилась наша речь!
 

Премьер министр Черномырдин
Был особливо языкаст…
Тот еврочлен, в который выйдем,
Не вышли даже и сейчас.
 

Хотели, говорит, как лучше,
А получилось как всегда…
На ножках, как известно, Буша
Держались наши господа.
 

Мы обнищали в одночасье,
И вновь Кавказ кинжал точил,
Не в деньгах, как известно, счастье -
Министр финансов так шутил.
 

Теперь подходим к самой сути,
Я за пролог простить прошу …
За Ельциным - Владимир Путин,
Его цитатой дорожу.
 

Ушёл, не переехав, поезд,
ЕБ отделался легко…
Да, Ельцин Борис - был заборист,
Но Путин превзошёл его.
 

Мозги - менять! Мочить - в сортире!
И уши мёртвого осла…
В многополярном этом мире
Россия полюс свой нашла.
 

Подумать: Ильфа и Петрова -
В международные дела!
И вот уж Латвия готова,
Свои претензии сняла…
 

Жевать не надо только сопли,
Качая углеводород!
Ну не принять такого мог ли
Российский наш простой народ!?
 

Как пред командующим главным,
В долгу Россия перед ним:
Скрестил звезду с орлом двухглавым
И возродил советский гимн.
 

Своих он посадил полпредов,
Партийный снова ввёл подход,
Но поприжал авторитетов,
Взял оборотней в оборот.
 

И, если раньше в шутку Пушкин
Был виноват во всём подряд,
То нынче виноватый Путин,
Но Пушкин тоже виноват!
 

В карман не лезет он за словом,
Народу нравится оно!
Подстать и пендель от Фрадкова,
Ещё бы – больно и смешно.
 

Мгновенно СМИ по белу свету
Стрельнули россыпь Сочных фраз….
Кому же эту эстафету
Владимир Путин передаст?
 

Медведев Дмитрий вероятно
Словесник наш очередной:
Не парьтесь, говорит, ребята
Вы над проблемою такой!

2007 г.

Завидовать, товарищ Берия!

Что делать будем с Рокоссовским,
Товарищ Сталин? – Ловелас,
Таковский он да растаковский
По женской части много раз.
 

А как воюет этот маршал?
Прекрасно. Белорусский фронт
Идёт вперёд победным маршем,
Уже к границе близок он!
 

Мы тут приказ уже сверстали,
Поскольку нет к нему доверия…
Что делать с ним, товарищ Сталин?
Завидовать, товарищ Берия!
Завидовать...

Поколение «Доширак»

И бизнес – класс, и бомж с помойки
Приемлют этот «Доширак»,
А гастарбайтеры на стройке,
Студенты - уплетают как!
 

Жуёт зачуханный контрактник
Дитя внебрачное реформ,
В недёлю деньги все растратив,
Лапшиный этот комбикорм.
 

В коробочках белеет масса
В плацкартном, даже и в купе,
Демократичная, зараза,
Пускай хотя б и с ГМП!
 

На завтрак, на обед и ужин
Не только городов - и сёл,
Как воздух он народу нужен,
Простой корейский этот стол!
 

Глаза всё уже, но душа
Всё так же склонна к воспаренью!
Повесила лапшу лапша
Российскому пищеваренью!
 

Наш человек широкий русский
Известно, выпить не дурак,
Да не годится для закуски,
Их жидковатый «Доширак».
 

Конечно, господа, кривятся,
Им бизнес хочется меню,
Им хочется побольше мяса,
И в этом их я не виню.
 

И я не видел депутатов,
Кто б «Доширак» употреблял,
А впрочем, так скажу, ребята,
Вообще их близко не видал.
 

Конечно, те, кто победнее,
Всё больше «Роллтон» норовят,
Но всё же «Доширак» сытнее,
Ему спасибо говорят.
 

Страна бараков и шараг
Не так бы загибала матом,
Когда б с тушёнкой «Доширак»
Гуманитарно слали Штаты.
 

Не так уж страшен наш бардак
И даже гибель производства,
Когда пригубишь «Доширак»,
Не раздражает руководство.
 

…И сам я «Дошираком» грешен,
Плеснёшь, бывало, кипятку,
Съешь, обжигаясь, – и утешен,
Опять горазд плести строку:
 

"Зубами вскроешь упаковку,
От вожделения дрожа,
Порвёшь пакетики неловко,
И вот – заварена лапша.
 

Что может быть вкусней на свете
Духмяных специй вид один!
И золотистые спагетти,
И мяса несколько дробин!
 

Но ждать, хоть несколько мгновений -
Достойно Дантова пера…
Вот щец ещё бы, да пельменей
К такой лапше из топора!»
 

И, если б я вознёсся так,
Что б где-то что-нибудь возглавил,
Лапше бы этой «Доширак»
В России памятник поставил!
 

Я внёс бы также уточненье
Запомнить следует нас так:
Не «Пепси-Кола» поколенье,
А поколенье «Доширак».

Липа
 

В.А.Трефилову
 

Должна дубовой липа быть!
Говаривал мой босс бывало…
Я помню: планов наших прыть
Смущала нас самих немало…
 

И весь народ вставал стеной,
Где колбаса и где котлеты…
И в свете партии родной,
Балет клепали и ракеты!
 

И не жалели мы затрат,
Вперёд! Даёшь пространство-время!
Хорош научный результат,
Но мало Нобелевских премий…
 

Планировали спозаранку
Своей широкою душой:
Наметим маленькую пьянку –
Выходит, как всегда – большой…
 

Но если, хочется полёта,
Спланируем эффект крутой –
Свою научную работу,
Она выходит нулевой…
 

Давно ли мы сдирали чипы?
Распался наш весёлый клуб…
Добились мы дубовой липы,
Но липой оказался дуб…

С праздником 1 мая!

Ура, товарищи! Охрипшие
Нам комментаторы орут,
Идут враги народа бывшие,
А нынешние - не идут.
 

Идут врачи и анархисты,
И прославляют май и труд,
Язычники и монархисты,
Нет, олигархи не идут.
 

Легко идут «Единороссы»,
И по-хозяйски так глядят,
А коммунисты смотрят косо,
И в небо шарики летят.
 

Даёшь достойную зарплату,
Долой коррупцию и спам!
Снижай налоги и квартплату!
Мужчинам всем - Прекрасных Дам!
 

Всем дамам рыцарей кудрявых!
Всем страждущим - бесплатных благ!
Не надо нефтяной халявы!
Не надо нищих, и бродяг!
 

Даёшь любовь, надежду, веру!
И к процветанью - светлый путь!
И на скамеечках по скверу
Употребляют по чуть-чуть.
 

Народ – спокойный и светящийся
От мира, мая и труда,
С днём солидарности трудящихся,
Товарищи и господа!

Процессы
 

Я что-то не пойму, постой,
А в чём тогда прикол прогресса?
Как будто не 37 – ой,
А за процессами – процессы!
 

Шпионов судят, террористов,
Убийц, как водится, врачей,
И генералов, и министров,
И бедалаг-учителей.
 

Опять диверсия на шахте,
Клиента киллер замочил,
Спят, видно, органы на вахте,
Не слышно их - «Молчи-молчи»…
 

Мздоимцы, казнокрады, воры
Кругом начальники опять,
Гремят повсюду прокуроры,
Дела устали возбуждать.
 

И черти прячутся в законах,
Он так и вертится, закон,
То оборотень, блин, в погонах,
То оборотень без погон!
 

Глянь, тюрьмы мэрами забиты,
А губернаторами - нет,
Там иностранные наймиты,
Здесь за агентами – агент.
 

И что, по-вашему, нормально?!
Нисколько не гоню волны…
Страна у нас колониальна -
Опять колонии полны.
 

Зато народ настроен мирно,
Клеймить – почти, что не клеймит,
Вредителей почти не видно,
Теперь не ставят их на вид.
 

Народ душевный - пьёт запойно,
А что заметит - так смолчит-
Лицо какое-то спокойно
В подвал завозит динамит.
 

Причём же здесь товарищ Сталин?
Но это гадство, господа,
Чтоб так - дома жилые рвали,
Чтоб так - взрывали поезда…
 

Чтоб подрывали самолёты,
Чтоб столько было дураков,
Чтоб нагло отнимали льготы,
И поджигали стариков,
 

Когда хромой бандит-чеченец
С летучей бандою своей
Берёт в заложники рожениц,
Берёт в заложники детей.
 

А сколько гибнет на дорогах,
Пропало без вести людей?
В России не учить уроков
В порядке, как всегда, вещей.
 

Я что-то не пойму, постой,
А в чём тогда прикол прогресса?
Как будто не 37 – ой,
А за процессами – процессы!

’Оп

Медведи, водка и сугроб,
Обмоченный янтарно…
И наш исконно-русский «’Оп» -
Известны планетарно.
 

Лишь две-три буквы надо чтоб
Усилить выраженье.
И с языка слетает: «’Оп» -
Для смазки предложенья…
 

И даже царственных особ
И Льва Толстого тоже
Не миновал, он, этот «’Оп»,
Что горы сдвинуть может!
 

Как майонез и как укроп,
Как кетчуп и петрушка,
Приправит наш российский «’Оп»
И чёрную горбушку.
 

Когда эксплуататор - жлоб,
Нет силы крючить спину,
Берёт мужик булыжник: «’Оп»!
Берёт он, «’Оп», дубину!
 

«Уря!» не уважал окоп,
Но знал фашист-собака:
Когда боец советский: «’Оп»! –
Последует атака.
 

Как «Well» английское, взахлёб,
И в радости, и в горе
Он раздаётся, этот «’Оп»
На суше и на море…
 

Как микроскоп и телескоп,
И в воздухе, и в звёздах
Частенько требуется «’Оп»,
В делах, увы, серьёзных…
 

Войдём ли мы в роскошный шоп,
Приличны и степенны,
В сердцах как не воскликнуть: «’Оп»,
Где взяли эти цены?
 

Коль глух к ученью остолоп,
То, чтоб дошло быстрее,
Бери его за шкирку: «’Оп»,
Води по батарее…
 

В Москве один и тот же трёп:
Проекты, вертикали…
А где дороги наши, «’Оп»,
И армию продали…
 

Клянём ментов, убог УБОП,
Но будем с дрожью в горле
Глаза большие делать: «’Оп»!
Опять Россию спёрли…
 

Сверкает голым задом топ,
А беспризорных больше,
Чем даже в сорок пятом, «’Оп»,
Плюёт в нас даже Польша…
 

Едва ли выдержит Эзоп,
Действительность такую,
Открытым текстом скажет: «’Оп» -
Всю правду – матку злую.
 

Потом ударят грабли в лоб,
Петух былинный клюнет,
Так вас предупреждали: «’Оп»!
Не распускайте нюни…
 

И, не дай бог конечно, в гроб,
Сходя впотьмах кромешных,
Вздохнём с тоскою тоже: «’Оп»,
Прости, господь, нас, грешных!
 

Дымит кадилом юный поп,
Струится сизый ладан…
Жизнь на Руси, она же «’Оп»…
Но и другой не надо.
 

Когда схлестнуться струны строп,
Когда заклинит ручку «Стоп»,
И входит в грудь свинец,
Что остаётся - только «’Оп»,
 

И, наконец, «Конец»…

Включу Ивана дурака
 

Включу Ивана дурака,
Пойду в портовую пивнушку…
Необычайно жизнь легка,
Когда хлебнёшь вторую кружку…
 

И краски, что с утра сгущал,
Быть может, станут чуть пожиже …
И волны, бьющие в причал
Мне раны на сердце залижут…
 

Я думать буду кругосветно,
О том, что в липы парка влип…
…Пошто порочит образ светлый,
Иванушкин, рекламный клип?
 

Он, дескать, снюхался с Ягою,
С ей занямается любовью.
И в общем 007 – агент…
Да он же наш священный брэнд!
 

Они ещё и Василису
Чернят от верху и донизу…
Тут крайне возмущён вообще я:
Имеет виды на Кащея!

Посекунчики
 

Не доел я убогого йогурта,
Объявляет начальство аврал:
К нам проездом из города ’Обурга
Очень, очень большой федерал!
 

Сгоношив пирожки - посекунчики,
Бутербродики с чёрной икрой,
Три салата, сыры и огурчики,
Ждём его на крылечке гурьбой…
 

Развернули селёдочку, сёмушку,
И колбасы различных сортов…
Мы ходили, как будто воробушки
В окруженье угрюмых ментов…
 

С пылу – жару нарезали хлебушко,
Чай да кофе, вода – эксклюзив,
В уголку - длинноногая девушка,
Как положено, всё на мази!
 

Едет! Едет! И сразу - на лекцию,
Не отведал таких пирожков!
Речь толкал про Европу и Швецию,
Ну, не менее пары часов.
 

Выступал он, конечно, блистательно,
И томились мы в первом ряду,
Пальцем так потрясал назидательно,
Всю Россию имея в виду.
 

Замахнуть бы холодненькой водочки,
Закусить бы листочком мясца…
Мы голодные, злые, как сволочи,
Еле – еле дождались конца.
 

Наконец – то уехал. Отмучались!
…На столах – ничегошеньки нет!
Между делом охрана могучая,
Дегустируя, съела фуршет!

Креатив
 

Культурным, как известно, слоем
Весною вся Россия застлана,
Как мы не чистим, как не моем,
А всё равно - она прекрасная!
 

И отдаёт волшебным мартом,
И смутной европеизацией,
Перфомансом и бодиартом,
И креативной инсталляцией!

Провинциальный вокзал, 60-е годы…
 

Где ты, вокзал провинциальный,
И палисадник привокзальный?
Душистый табачок и флоксы,
Красавиц окающих косы.
 

Смеясь, стрекочет, как сверчок
Румяный Ванька – дурачок.
Стучат сверкающие рельсы,
И хлеба просят погорельцы.
 

Пшеничное духмяно лето,
Старушки в плюшевых жакетах.
Лукаво смотрят мужички
В газету «Правда» сквозь очки.
 

И политической сатирой
Попахивает от сортира…
И на полу, и на скамьях,
В кирзовых пыльных сапогах -
 

Россия нищих и блаженных!
И трепет звёзд проникновенных…

Радоница
 

Сегодня на Руси Радоница,
Поминовение усопших,
Сверкающее солнце клонится,
Красно на улицах подсохших.
 

Граница жизни с самой смертью
Под вечер явственней стократ,
Мне край мерещится за медью,
Откуда запрещён возврат.

На чём душа держится ?
 

Нас призывали в звёздную империю
Страдать и восторгаться и любить,
Наполнить чувством тёмную материю
Пространство - время одухотворить…
 

Подняться от болезней до мистерии,
Свой подвиг человеческий верша!
Наверное, на этой самой вере
И держится ещё моя душа…

Щас спою!
 

Заныло ретивое: мне пора,
Зовут меня Арагва и Кура.
Влечёт необычайно, господа,
Поэтов русских Грузия всегда.
 

Здесь, помнится мне, демон пролетал,
И в голосе её звучит металл…
Пускай же политический массаж
Не омрачает светлый праздник наш!
 

Где под горой струящийся родник,
Я ароматный подниму шашлык.
Я подниму с вином бордовым рог,
И прочитаю пару – тройку строк…
 

Я подниму сверкающий бокал,
За тех, кто за свободу воевал,
За тех, кто в море, тех, кто под землёй,
За синий цвет, любимый самый мой…
 

За Грузию, Россию и Кавказ,
За музу, за Пегаса и Парнас!
И за народов дружбу не в пример,
Того, что стало после СССР!
 

Отдали всё за ломаный за грош,
Даёшь Виссарионыча, даёшь!
Что натворили, господи прости!
Но, дорогой, послушай, не грусти!
 

А самый главный тост - за милых дам,
Я никому сегодня не отдам!
Я выпить предлагаю так вина: